(Интересно отметить, что традиция рассматривает ивритское слово «мицва» («заповедь»), как производное от двух значений: и от «цав» — «приказ», и от «цевет» — «работать вместе, в одной группе» (аналогичной двойственностью обладает в русском языке слово «команда», оно означает и «приказ», и «группу, работающую вместе»). Мидраш говорит: если человек воспринимает свои отношения с Богом на низком уровне, то заповеди — это приказы, команды; но на более высоком уровне заповеди — это связь, единство, дающее возможность действовать с Богом в одной команде, вместе исправлять мироздание.)

Современная европейская цивилизация построена на разделении религиозных и светских сфер человеческой жизни. В европейской цивилизации содержание религии — это, прежде всего, вопросы веры в Бога, которые рассматриваются отдельно от мирских, светских сфер жизни — науки, искусства, внешней и внутренней политики, экономики и т. д. Такая структура культуры опирается на христианскую концепцию религии, сформулированную в знаменитых словах Иисуса: Воздавайте «Богу Богово, а кесарю кесарево» (Матф. 22:21). Эти слова Иисуса были сказаны в ответ на вопрос о деньгах и налогах, но позже они приобрели более широкое значение и стали пониматься в христианской культуре как общий принцип, разделяющий мир на область духовную, находящуюся в ведении религии, (Богово) и область светскую, внерелигиозную (кесарево). «Богово» было отделено от «кесарево», религиозное, по возможности, отодвинуто подальше от плотского, материального, светского и государственно — национального [49] .

В иудаизме подход к этой проблеме совершенно иной. Иудаизм не признает разделения на «плоть» и «дух», на «мирское» и «духовное». Настоящая духовность, по мнению иудаизма, может быть достигнута только на базе освящения материи — как в индивидуальных, так и в общенациональных рамках, а потому ни одна сфе- pa жизни — ни индивидуума, ни народа, ни государства и человечества — не остается вне внимания религии. В частности, еврейские источники подробно рассматривают и обсуждают не только проблемы веры, культа и ритуала, но также и те вопросы, которые в европейской системе мышления воспринимаются как светские и не относящиеся к религии — вопросы уголовного и гражданского права, экономики, войны, государства. С еврейской точки зрения, любая сторона человеческой жизни религиозно значима — и потому сотни страниц Талмуда и других еврейских религиозных книг посвящены тому, какие принципы следует соблюдать при обработке земли, сборе урожая, постройке домов, разрешении гражданских и уголовных конфликтов; законам царской власти, внешней и внутренней политике и другим проблемам. Эта разница в подходах является источником того недоумения, которое порой испытывает христианин, знакомясь с еврейской религиозной литературой: с его точки зрения, многие вопросы, которые там обсуждаются, вообще выходят за рамки религии. Но все дело в том, что следует понимать под словом «религия». Иудаизм — это цельная система, включающая обсуждение всех аспектов жизни. Таким образом, по европейско — христианским меркам иудаизм — это даже не только религия, а скорее цивилизация. Иудаизм же склонен рассматривать классическое христианское разделение мира на «духовную» и «мирскую» сферы жизни как недостаток, ибо, в конце концов, мы должны осознать все аспекты жизни как элементы диалога человека с Богом.

В начале книги Бытия — книги, священной как для евреев, так и для христиан, — рассказывается о том, как Первый Человек, Адам, совершил свой первый грех: нарушив запрет Бога, он вкусил в Саду Эденском от плода Древа Познания Добра и Зла. Это первое грехопадение повлекло за собой вселенскую катастрофу — изгнание первых людей из Райского Сада.

Как иудаизм, так и христианство согласны в том, что последствия греха Адама люди ощущают на себе до сих пор, и поэтому в мире есть болезни, тяготы и смерть. Т. е. в смысле «беды» последствие греха Адама рассматривается в иудаизме и в христианстве одинаково.

Однако что касается аспекта «вины» — т. е. личной вины, лежащей на каждом вновь родившемся человеке из-за греха Адама — то позиции иудаизма и христианства здесь существенно отличаются.

Вообще, история, которая произошла в Саду Эденском, ставит перед читателем множество вопросов. Что такое Древо Познания Добра и Зла? Как изменился человек после того, как съел этот плод? В чем заключаются причины греха Адама? Эти важнейшие и сложнейшие вопросы подробно — и часто по — разному — рассматриваются и в еврейских, и в христианских источниках. Мы не будем сейчас, за неимением места, углубляться в детальное их обсуждение. Рассмотрим здесь только один из этих вопросов: как отражается грех Адама на всем человечестве.

Христианство учит, что на каждом человеке лежит наследственная вина за этот грех, она передается всем его потомкам: каждый от рождения несет ее, ибо он — человек, сын согрешившего в Саду Адама. С точки зрения христианства, единственный путь освобождения и искупления этой вины за первородный грех дал людям Иисус: пожертвовав собой за людей, он, как они считают, снял с человечества великую вину. В этом, по мнению христиан, и состоял смысл первого пришествия Иисуса на землю, его роль как «Мессии, Спасителя и Искупителя рода человеческого». Однако эта роль (и все понимание Иисуса как Мессии) осмысленна только в том случае, если ввиду греха Адама на каждом человеке лежит индивидуальная вина (от которой Иисус мог бы его очищать), — а именно с этим иудаизм категорически не согласен.

Тут мы снова возвращаемся к упоминавшейся ранее проблеме критериев Мессии, столь кардинально измененных христианством по сравнению с исходными еврейскими источниками. Выше (в первой главе этой книги) мы уже говорили, что у идеологов христианства всегда была проблема с трактовкой мессианской роли Иисуса: как объяснить, что Иисус, вопреки тому, что предсказано библейскими пророками, не исполнил обещаний и реально не исправил мир, в котором продолжают существовать страдания, нищета и войны? И если он не сделал этого, то почему же его можно считать Мессией? Идея наложения первородного греха как вины на каждого только что родившегося человека была логически необходима первохристианам для решения этой проблемы. Христианство стало учить, что первый приход Иисуса только подготовил почву для исполнения библейских пророчеств (которые будут осуществлены в результате «Второго пришествия») — а именно, этот первый приход дал человечеству возможность освободиться от наследственной вины за первородный грех. Освобождение от этой вины давалось только с помощью крещения (обряда погружения в воды «миквы», взятого из иудаизма, но преобразованного так, чтобы он символизировал веру в Иисуса и в единение с христианской церковью). Люди, не прошедшие этого обряда, несут на себе вину за грех Адама, от которой христиане избавлены [50] .

Для иудаизма совершенно неприемлема христианская концепция греха Адама как универсальной вины, унаследованной его потомками. С еврейской точки зрения, последствия грехопадения Адама распространяются, конечно, на его потомков, что выражается и в рациональной, и в мистической областях — как в объективных трудностях повседневной человеческой жизни («в поте лица своего будешь есть хлеб свой» — Быт. 3:19), так и в проблемах внутреннего устройства личности и мироздания. Вследствие греха Адама людям стало труднее жить и труднее общаться с Богом, в мистическом плане в мироздании и в душе возникла «трещина». Однако все это вовсе не «вина вновь рождающейся души», а проблема и трудность, с которой каждый человек может и должен справляться, понимая свою ответственность перед Богом за свою судьбу и за судьбу всего мира.