Своими победами флотская авиация обязана не только храбрости летчиков, но и четкой, бесперебойной работе авиационного тыла. Бойцы и командиры тыла проделали огромную работу, чтобы в условиях быстрой смены аэродромов обеспечить нормальную боевую деятельность летных частей.

Огромное значение имела партийно — политическая работа. Командиры и политработники, коммунисты м комсомольцы первыми шли в бой, выступали проводниками политики партии, призывавшей народ разгромить ненавистного врага. Летный состав хорошо знал Л. Н. Пурника, Н. С. Александрова, И. И. Сербина, С. С. Бессонова, А. Г. Соловьева, М. Ф. Чернышева, Г. 3. Оганезова и других командиров и генералов, руководивших партийно — политической работой в частях и подразделениях авиации флота.

Кроме забот сугубо военных, были у нас в это время заботы другого характера, которые по своему значению, можно сказать, не уступали первым. В их числе особое место занимала подготовка и организация ледовых дорог на Финском заливе. Как я уже отмечал выше, флот имел уже опыт использования ледовых дорог. В начале декабря, а иногда и позже, Невская губа покрывалась льдом. Кронштадт на какое-то время лишался связи с Ораниенбаумом и Ленинградом. Но как только появлялся достаточно прочный лед, мы организовывали здесь ледовую дорогу, ограждали ее вехами и мигалками. Некоторый боевой опыт использования такой дороги для переправы крупных войсковых соединений был накоплен в войну 1939/40 года, когда через Финский залив из района («Красной Горки» переправляли не только войска с техникой, но и танки.

Теперь нам предстояло организовать ледовые дороги на нескольких направлениях: Лисий Нос — Кронштадт — Ораниенбаум, Кронштадт— «Красная Горка», Кронштадт — форты «ГЪ>и «О», Батарейная бухта — Сескар и далее на Лавенсари (имелось в виду поддерживать непрерывное сообщение с гарнизонами этих островов). Мы не раз собирались с начальником штаба флота Ю. Ф. Раллем, главным гидрографом капитаном 2 ранга Г. И. Зимой, начальником гидрометеорологической службы подполковником Г. Д. Селезневым, специалистом по ледовым вопросам М. М. Казанским для обсуждения возможных вариантов направления ледовых дорог, чтобы выбрать лучшие из них. 8 ноября я подписал приказ, который регламентировал ответственность различных служб и частей флота за движение по льду. На начальника гидрографического отдела возлагалась ответственность за разведку ледовых трасс и их оборудование средствами светового ограждения; он организовывал наблюдение за дорогами, определял их проходимость, обеспечивал, в случае необходимости, сопровождение эшелонов.

С наступлением ледостава в Невской губе на ледовую разведку вышли командиры гидрографы Н. П. Клюев, А. В. Гагарин, Б. Есаулов, В. А. Черкасов и К. А. Васильев. Вскоре они доложили о возможности начать движение по ледовым дорогам (морозы форсировали ранее намечавшиеся нами сроки).

Для обслуживания ледовых дорог был организован специальный гидрографический отряд под командованием М. П. Мартьянова (его заместителем был назначен гляциолог М. М. Казанский). Для обеспечения островов, учитывая их положение, выделили группу гидрографов во главе с В. С. Зябревым. Гидрографы сопровождали войсковые части, автомашины с боезапасом и продовольствием, боевую технику, вплоть до танков, идущие на острова по неизученным ледовым трассам.

Нередко эшелоны двигались под непрерывным воздействием авиации противника; были встречи с группами разведчиков врага. Не каждый переход кончался благополучно. Во время боев на трассе при исполнении служебных обязанностей погибли гидрографы Б. Есаулов и А. Федоров. Отличился в эту зиму гидрограф

В. А. Черкасов. Суровой декабрьской ночью он вывел незамеченным отряд наших войск с Лавенсари на Гогланд. Для врага это было настолько неожиданно, что он в панике бежал. В. А. Черкасов был награжден орденом Красной Звезды.

На зимний лад перестраивал свою деятельность тыл флота, руководимый генерал — майором М. И. Москаленко (военком бригадный комиссар М. С. Родионов). Как и весь личный состав флота, работники тыла за полгода войны накопили огромный опыт, они научились обеспечивать корабли и части всем необходимым в самых сложных боевых условиях. Нет нужды доказывать, что без нормального снабжения всеми видами техники, боезапасом, горючим, продовольствием нет ни операции, ни боя.

Флот имел полноценный тыл — склады, заводы для ремонта кораблей, судов и боевой техники, арсеналы, мастерские. Гарнизоны отдаленных баз и островов располагали всем необходимым на полгода ведения войны, на флотских складах тоже были немалые запасы. Мы не раз, случалось, выделяли продовольствие городу, особенно в трудные дни блокады.

Тылу флота пришлось заниматься не только снабжением, он принимал участие в эвакуации гражданского населения, оборудования промышленных предприятий, народнохозяйственных грузов из приморских городов.

Все это делалось в условиях отступления; руководители, все работники тыла сумели сохранить дисциплину и порядок и, как бы ни было трудно, обеспечивали потребности флота и его соединений. Тысячи рабочих, моряков, командиров предприятий флота, вспомогательных судов, складов, арсеналов, управлений и отделов тыла за мужество и отвагу, за образцовое выполнение заданий командования награждены орденами и медалями Советского Союза.

Теперь работники тыла сосредоточили свои усилия на подготовке кораблей, судов, боевой техники к весенне — летней кампании 1942 года.

Говоря о тружениках флотского тыла, мне хочется отметить добрым словом и тех, кто плечо к плечу работал с ними в эти военные полгода — капитанов, штурманов, механиков, шкиперов, матросов вспомогательного флота. Моему сердцу с первых лет военной службы близки и дороги эти люди. Мне по душе неустанный труд экипажей танкеров, транспортов, водолеев, ледоколов, буксиров, плавучих кранов. Я нередко выражал свое удовлетворение их работой капитану — наставнику Н. С. Сверчкову, с которым приходилось делить и радости и горести предвоенных и военных лет.