Защитники островов не знали, что собирается предпринять враг. Вечером 13 сентября группа вражеских кораблей под условным названием «Вествинд» в составе 2–й флотилии миноносцев, 2–й и 3–й флотилий торпедных катеров, трех транспортов, трех сторожевых катеров и трех катерных тральщиков подошла с юго — запада к Ирбенскому проливу. Ее обнаружила и обстреляла батарея капитана Стебеля, а затем под прикрытием истребителей атаковали торпедные катера лейтенантов Афанасьева и Налетова. Однако это была не высадка; действовала группа демонстрации. Получив отпор, корабли противника вышли за пределы дальности стрельбы батареи и больше в этот день не появлялись.

Другая группа вражеских кораблей, под условным названием «Нордвинд», куда входили и финские броненосцы «Ильмаринен» и «Вайнемайнен» должна была находиться к северу от Хиума. При выходе из шхер группа попала на наше минное заграждение, подорвался и затонул броненосец «Ильмаринен», после чего вся группа вернулась в свою базу. Третья группа, «Зюйдвинд», вышла из Риги тремя эшелонами в составе пятидесяти небольших судов, маневрируя против южного берега Сарема.

На рассвете 14 сентября враг нанес сильный артиллерийский и авиационный удар по оборонительным сооружениям восточного побережья острова Муху. Вслед за этим из Виртсу в направлении чуть севернее пристани Куйвастэ волна за волной двинулось более сотни катеров и шлюпок с фашистами. Начался ожесточенный бой. Огнем наших батарей, пулеметов и подоспевших истребителей фашисты уничтожались на подходе к острову. «Внезапность высадки полностью не удалось обеспечить, — признает Мельцер. — Начиная с 14 сентября, противник находился в боевой готовности» [96] . Оценка сил и возможностей противника была не вполне точной. Считалось, что он располагает меньшими силами, чем это было в действительности Фактически на островах было 25 тысяч человек, большей частью отборные войска (морская пехота). Они сражались упорно и ожесточенно» [97] .

В течение 14 сентября побережье острова Муху несколько раз переходило из рук в руки. В этих боях особо отличились батареи Н. А. Лукина, Л. Поварова и Л. С. Михейкина из 39–го артполка. Стрельбу вели прямой наводкой. С первых залпов были потоплены десятки катеров и шлюпок. Десант фашистов пришел в замешательство, часть высадочных средств повернула обратно. Последовала короткая передышка, затем на наших защитников обрушились тысячи снарядов и бомб. Через пролив устремились новые сильные десантные группы. На этот раз им удалось зацепиться за берег. Вводя новые силы, гитлеровцы расширяли свой плацдарм, нацеливая главный удар в направлении Ориссаарской дамбы. Постепенно усилившись за счет подкреплений, десант потеснил наши части. Но это была далеко не прогулка, как пытается представить фашистский адмирал Ф. Руге в своей книге «Война на море 1939–1945 годов», где пишет: «С помощью понтонов, инженерных войск и десантных судов военно — морского флота армейские части переправились через Моонзунд как через реку…»

Это была не просто переправа, а ожесточенный бой, в котором фашисты понесли большие потери. Сотни вражеских солдат остались на дне пролива.

«Защитники острова, — пишет мне в письме бывший командир

2–й батареи 39–го артполка старший лейтенант запаса Н. А. Лукин, — подпустили врага к середине пролива и открыли артиллерийский огонь. Особенно эффективным был огонь орудий, стрелявших прямой наводкой. Первый эшелон гитлеровцев был отрезан от материка их огнем, расстрелян и потоплен в водах пролива».

Активно действовала против фашистского десанта наша авиация. Летчик — истребитель 12–й отдельной эскадрильи, базировавшейся на Сарема, П. Ф. Гузов вспоминает: «14 сентября нас подняли около пяти часов утра по тревоге. Еще до прибытия на аэродром мы узнали, что враг начал высадку морского десанта на остров Муху. Когда прибыли к самолетам, они были уже подготовлены, около них находились техники и мотористы, все были взволнованы. Здесь же, у. самолетов, командир поставил перед нами задачу: пятеркой «чаек» (ведущий группы старший лейтенант Крайнов, ведомые летчики Ильичев и Шевцов) нанести удар по десантным средствам врага. Мы с летчиком Мурашевым должны были прикрывать наши самолеты.

Метеорологические условия были сложными. При подходе к острову Муху видимость несколько улучшилась. Мы продолжали полет на малой высоте, чтобы обеспечить скрытность удара. Когда подошли к пристани Куйвастэ, то увидели, что весь пролив забит катерами, шхунами, лодками и кораблями, хотя последних было не особенно много. Не разворачиваясь и не перестраиваясь, мы с ходу нанесли первый бомбовый удар группой по катерам и кораблям с малой высоты. Затем перестроились и, поскольку самолетов противника не было видно, стали в круг и всей пятеркой начали расстреливать и уничтожать десант реактивными снарядами и пулеметным огнем. Десантники под градом трассирующих и зажигательных пуль прыгали в воду. Одновременно с нами по катерам ерага огонь вела и наша артиллерия. По всему проливу горели катера и другие плавсредства».

Однако фашисты бросали на штурм острова новые и новые части; накопив на захваченном плацдарме силы, они начали продвигаться в глубь острова. Бойцы стрелковой бригады, краснофлотцы спецбатальона, артиллеристы полевых, зенитных и береговых батарей оказали им ожесточенное сопротивление, дрались насмерть за каждый клочок земли. Не раз ходили в контратаку роты лейтенантов Смышникова и Жукова из 37–го отдельного инженерного батальона майора Сараева. Тяжелые потери понесла рота Жукова; командир был ранен. Принявший роту политрук Цингауз вскоре тоже получил ранение и в тяжелом состоянии попал в плен; фашисты расстреляли его. К исходу второго дня боев рота Смышникова также потеряла большую часть состава, погиб и ее командир. Был ранен командир зенитной батареи лейтенант Белоусов; его заместитель лейтенант Малафеев и военком политрук Зименков решили отходить от наседавшего противника. Орудия бойцы тащили на себе. Оказавшись отрезанными, они установили две оставшиеся пушки и в упор расстреливали наступающих фашистов. Геройски дрались военные моряки роты, сформированной из состава частей авиации флота. Прибывший на Муху в первый день боя начальник штаба обороны района подполковник А. И. Охтинский на одном из боевых участков в районе пристани Куйвастэ лично заменил убитого пулеметчика и отражал наступление фашистов. После тяжелого ранения его доставили к машине, но он был убит осколком бомбы.

К концу дня появилась угроза прорыва противника к дамбе, соединяющей Муху с Сарема. Если бы это удалось, все части на Муху оказались бы отрезанными.

Все сильнее и сильнее становились удары вражеской авиации. Она наносила сильный урон обороняющимся частям, выводила из строя наши батареи. После полудня фашисты высадили севернее пристани Куйвастэ новые крупные силы. Перед обороняющимися встала задача: задержать наступление врага до темноты. С Сарема им выслали подкрепление, но авиация противника не позволяла передвигаться по дамбе. Она расстреливала наши машины, идущие по дамбе. Два катера морских охотника, высланных для борьбы с самолетами, были подожжены.