К счастью, он заметил лакея, который прибыл с долгожданным портвейном.

— Может быть, сыграем в карты? — предложила Изабеллами, все посмотрели на нее. — Вист? Бридж? Ален, да?

— К вашим услугам, мадам, — ответил он.

После этого графиня повернулась к Брайсу, который встал, подошел к боковому столику и налил себе бокал портвейна.

— А вы, милорд?

Брайс уставился в свой портвейн, как будто темная жидкость могла ему что-то сказать. Когда он осознал, что они ждут его ответа, он поднял глаза и сконфуженно улыбнулся.

— Карты? Нет, — заявил он тоном, не терпящим возражений.

— Капитан, а вы не хотите?.. — Изабелла посмотрела на Кигана, который изучал книги в книжных шкафах, занимавших все стены.

Он сделал долгий глоток, прежде чем ответить:

— Меня не интересуют игры с французами. Графиня презрительно вскинула подбородок.

— Вы, ирландцы, вообще хуже слуг. Вы так вульгарны и бездарны, у вас нет ни культуры, ни стиля. Что у вас там есть в этой вашей ужасной маленькой стране? — Они с кузеном обменялись смешками.

Капитан подошел к дивану. Брайс знал это мрачное выражение на лице друга, которое до смерти пугало многих ленивых матросов и развязывало языки. Киган положил руку на подлокотник дивана и наклонился, оказавшись всего в нескольких дюймах от ее лица.

— Ирландцы, мэм, наслаждаются лучшим стаутом, резвейшими лошадьми и редчайшими женщинами, а лягушатники-французы, уверен, в глаза не видели ничего подобного.

Дерзкий ответ Кигана потряс женщину так, что она онемела. Брайс знал, что такое случается крайне редко. Капитан осушил свой бокал и вернулся к книжному шкафу.

Брайс наблюдал, как лицо Изабеллы становится красным от гнева, ее голубые глаза превратились в узкие щелки, источающие яд. Надо были сказать другу, чтобы придержал язык в присутствии графини. Они враждовали, как виги и тори.

Изабелла не сдержала эмоций, пролила свой напиток на платье и вскочила, бормоча ругательства. Сансуш сразу же возник рядом с ней.

— Ma cherie, все это пустяки. Успокойтесь, будем надеяться, что горничная спасет ваше платье. — Сансуш уговаривал Изабеллу, провожая ее к двери.

Когда они вышли, Киган энергично хлопнул в ладоши.

— Какие восхитительные события избавили нас от их присутствия.

Прежде чем он успел произнести это, стена за письменным столом Брайса исчезла, и перед ним появился Ред Тату, камердинер Брайса. Рыжеволосый, краснолицый, со шрамами на щеке и шее, Ред был больше похож на контрабандиста, чем на камердинера.

— Готов представить отчет, милорд. Я ждал, пока французская ведьма и ее кузен уйдут, и подумал, что воздух чист.

Заперев дверь библиотеки, Брайс показал на ближайший стул.

— Мне не терпится узнать о твоих успехах.

— Дело обстоит следующим образом. Я поехал в Сторрингтон, туда, куда вы меня послали, чтобы осмотреться. Говорил с соседями, даже с родственниками парня в местечке под названием Сусетта-Филдз. По-моему, что-то французское.

Брайс жестом предложил ему продолжить.

— Они знают, где находится их пропавший брат?

— Нет, их губы сжаты крепче, чем ноги монашки. Я сказал им, будто парень проиграл мне деньги в карты и я хочу, чтобы он вернул мне долг. Один из братьев стал нести что-то несусветное, я ничего не понял. Второй предложил посмотреть его огород с брюквой, а старший пришел в ярость и вышвырнул меня вон!

— Значит, его семья либо не знает, где находится юный Мендели, либо прячет его, — резюмировал Брайс.

— Именно это я и хочу сказать, милорд.

— А девушка?

— О ней мне ничего не удалось узнать. Никто не видел девушку, по описанию похожую на нее. Должно быть, приезжала на ярмарку, нашла работу и куда-то уехала.

Брайс потер лоб и задумчиво ответил:

— Да, нашла работу на ярмарке вакансий. Но я полагаю, что она все еще где-то поблизости. Мы сможем узнать у местных, кто ее нанял. Можешь продолжить это дело?

Ред Тату улыбнулся:

— Я доставлю вам ее и этого парня Мендели на серебряном подносе.

Брайс улыбнулся. Ред Тату, его друг и камердинер, не зря обладал безграничной уверенностью в своих способностях. Брайс не раз в этом убеждался.

Киган, ухмыльнувшись, сказал Брайсу:

— Возможно. Думаю, мы узнаем от нее немало интересного.

Еще один долгий день прошел спокойно, слишком спокойно. Пейшенс сидела в столовой для слуг в одиночестве, доедая ужин, размышляя о событиях прошедшего дня. Она видела графа всего раз, утром, после его возвращения с прогулки, когда он остановился перед дверью поговорить с мистером Гиббсом. Из открытого окна она наблюдала за ним, сердце ее учащенно билось.