Брайс одобрительно улыбнулся:

— Хорошо. А для начала позвольте мне познакомить вас с леди, которая обеспечит вам катание.

Они обошли Эпплз и встали перед ней, она внимательно смотрела на них. Когда Пейшенс погладила кобылу по морде, Брайс стянул с руки Пейшенс перчатку и положил ей на ладонь блестящее красное яблоко. Она почувствовала тепло его руки.

— Поскольку кобыла любит яблоки, это будет соответствующий случаю дружеский жест. Держите ладонь широко раскрытой, вот так, — сказал он, выпрямляя ее пальцы, так что каждое его прикосновение было лаской. Пейшенс задрожала на солнце от его жара, напоминая себе, что нужно внимательно слушать его указания, касающиеся верховой езды. О Господи!

Вместе они покормили лошадь и снова подошли к ней сбоку. Пока Брайс готовился поднять Пейшенс в седло, он смотрел, как она облизнула губы и нерешительно протянула руку, чтобы погладить Эпплз по шелковистой белой шерсти, приговаривая:

— Ну же, девочка. Будь умницей и стой смирно.

Она вставила ногу в стремя и с помощью Брайса поднялась в седло, перекинув правую ногу через луку. Она сидела неподвижно, привыкая к ощущению лошади под ней, в то время как лошадь привыкала к ней. Все еще, не отрывая руки от ее лодыжки, Брайс посмотрел на нее снизу вверх и спросил:

— Ну, как ощущения?

— Приятные. — Пейшенс улыбнулась.

— Ну, тогда все в порядке. — Он подхватил поводья и подал их ей. — Держите их крепко но не слишком туго. Позвольте ей немного свободы. Но не слишком много, покажите ей, кто главный, — спокойно сказал он ей.

— Да, не слишком туго и не слишком много. Постараюсь запомнить. — Она немного запаниковала, когда грум подошел, чтобы вести Пейшенс и ее лошадь по кругу. Она затаила дыхание, когда Эпплз начала двигаться медленно и послушно. Брайс и его камердинер снова сели на лошадей, Брайс внимательно следил за своей ученицей.

После нескольких кругов он крикнул ей:

— Думаете, что уже готовы управлять Эпплз самостоятельно?

Она взглянула на Брайса, и от восторженного выражения ее лица у него перехватило дыхание. Когда ее чудесные ореховые глаза сияли, а солнце играло красным золотом в волосах, она казалась видением. Он позволил себе мгновение удовлетворения и гордости. Она действительно принадлежала ему.

Гайд-парк стали заполнять одинокие всадники и экипажи. Не один всадник-мужчина останавливался, чтобы полюбоваться Пейшенс на ее маленькой кобылке, но было достаточно одного сурового взгляда Брайса, чтобы все они отправлялись восвояси.

Наконец, по сигналу Брайса, грум отпустил повод, и Пейшенс направила Эпплз к Брайсу и Реду Тату.

— Ну, как у меня, получается? — весело спросила она.

— Превосходно, вы прирожденная наездница, — ответил он, усмехаясь про себя двойному смыслу своих слов.

— Может быть, мы проедемся дальше, милорд?

— С удовольствием.

Когда они пустили лошадей шагом по каменной дорожке, Пейшенс объяснила:

— Когда отец попытался научить меня кататься верхом по-мужски, лошадь испугалась и сбросила меня. Падая, я сломала ногу и поклялась, что никогда в жизни больше не сяду ни на одно из этих животных. Вы заставили меня изменить клятве, милорд. — Она обернулась, что бы подарить еще одну сияющую улыбку мужчине рядом с ней.

— Не хотите ли научиться ездить по-мужски? Возможно, когда мы вернемся домой, в Пэддок-Грин, мы сможем продолжить наши уроки. Здесь, в Лондоне, боюсь, такое неженственное поведение вызовет пересуды. — От того, как тепло она посмотрела на него, ему захотелось пообещать ей что угодно.

Пейшенс удивленно посмотрела на него, но не ответила. Домой, в Пэддок-Грин? Он собирается забрать ее с собой? Что это значит? Он пока ни словом, не обмолвился о любви или о браке. Сердце ее болезненно сжалось. Пейшенс хотела быть всегда с ним, и в радости, и в горе. А как же Руперт и ее братья? Им будет трудно жить без нее. Она нужна им, и она знала это.

Громкий резкий звук вырвал ее из раздумий. Выстрел прозвучал из соседней рощицы, перепугав Эпплз. Какая-то женщина закричала, когда маленькая кобыла помчалась вперед вместе с Пейшенс, прильнувшей к луке седла. Пейшенс слышала сзади крики, но могла только держаться из последних сил. Она чувствовала, что заваливается налево, и ее охватил страх от воспоминания о сломанной много лет назад ноге и осознания, что на этот раз боль будет гораздо сильнее.

Несколько лошадей бросились врассыпную, когда Эпплз пронеслась мимо других всадников и экипажей. Доносившиеся сзади крики заглушал громкий и частый стук ее сердца и тяжелый грохот лошадиных копыт. Лука седла выскользнула из-под покрытой перчаткой руки Пейшенс, и она закрыла глаза, напрягшись в ожидании встречи с землей.

Как раз в этот момент Брайс на Вызове подскакал к ней и схватил ее, когда она стала падать из седла. С невероятной силой он оторвал ее от Эпплз и поднял к себе на колени. Его движения сопровождал медленный разрывающийся звук.

Она прильнула к нему, дрожа от страха перед едва не случившимся падением. Он гладил ее по спине, натягивая вожжи и останавливая жеребца. Ему пришлось затаить дыхание, когда его охватил страх при виде того, как маленькая белая кобыла несется по дорожке. Пейшенс могла серьезно пострадать, и он чувствовал за это ответственность.