Через десять минут оба подходили к бронированным воротам, ведущим на дно огромного котлована, прикрытого на уровне земли лишь маскировочной сеткой и системами визуальной маскировки. Для спутников на геостационаре, до которых не дотягивались слепящие лазеры системы «Барьер», эта местность выглядела как обычный городок.

Сам котлован, представлявший собой яму глубиной в двести метров и вытянутую на пять километров, поделили на участки для проведения потенциально опасных экспериментов высокими бетонными загородками и средствами безопасности. Пока возможностями полигона пользовались всего три лаборатории, но никого из их представителей не было на месте.

Пройдя в сектор, где испытывали лучевую пушку, Томский, деловито раскрыв кожух, вынул модуль генерации и заменил его своим. Потом обернулся и, скептически осмотрев мишень-поглотитель, начал задирать ствол орудия вверх.

— Ты по кому там стрелять собрался? — насмешливо спросил Медведев, глядя, как поднимается многотонная конструкция.

— У тебя на луче десять мегаватт было? — Томский, не отрывая взгляд от приборов, пробежался пальцами по клавиатуре управляющего компьютера и обернулся. — Десять мег, и бак почти вскипел. Если у меня будет хотя бы пятнадцать, два миллиона литров просто превратятся в пар. Тебе оно надо?

— А как мы узнаем, что у тебя было пятнадцать?

— Вопрос. — Александр задумался.

— Вопрос только для тебя. — Медведев усмехнулся. — Видишь в конце карьера на стене белое пятно? Там выход подземной речки. Вода стекает в дренаж и частично уходит к нам на технужды, а остатки просто сливают на фиг. Вот туда и стреляй. Там мокрого песчаника на пару километров в глубь горы, так что максимум подогреешь землю. Диаметр пятна увидим в термовизор, а по скорости охлаждения примерно прикинем, сколько туда вогнали.

— Ну как знаешь. — Томский поймал в перекрестье прицела пятно на стене карьера и нажал кнопку оповещения об опасном эксперименте.

Тягучий звук сирены прозвучал, как и положено, три раза, и инженер включил накопитель.

Обычно генераторам полигона хватало десяти секунд, чтобы зарядить пушку для выстрела, но сейчас просевшие от нагрузки реакторы не отключались почти минуту.

— Поехали? — Томский вопросительно посмотрел на друга и нажал кнопку пуска.

Словно молот Тора, ослепительно голубой луч с грохотом ударил в стену карьера, и обманчиво-легкое облачко вспухло над местом, куда попал выстрел из пушки.

Медведь, отслуживший срочную в десанте, имел феноменальное чувство на неприятности и поэтому среагировал первым:

— Ложись!

Он смел рукой друга и упал сам, спрятавшись за станину пушки.

Взрыв, расколовший край карьера, повыбивал стекла в казарме наружной охраны центра и отозвался звоном разбитой посуды в поселке, стоявшем в пяти километрах. Трещина в скале, мгновенно протянувшаяся до самой реки, начала быстро заполняться водой, которая, подхватывая камни и глину, устремилась в карьер.

Медведь только успел снять блок фокусировки и, взвалив бесчувственное тело друга на плечо, бегом рвануть к бронированным воротам полигона.

Лишь только они закрыли гермозатвор, как в него гулко ударила волна из грязи и камней.

Происшествие в Серебрянском имело самые разнообразные последствия. Бригада из состава инженерных войск две недели откачивала жидкую грязь, заполнившую карьер, спасая ценное оборудование, а двое молодых ученых внезапно ощутили, как у них на плечах лежат офицерские погоны, а в руках зажата толстая пачка документов различных согласований для проведения эксперимента в открытом космосе, для которого командованием флота был выделен новейший космический крейсер «Россия».

Граница третьего сектора

Катапульта выбросила бронекапсулу за две секунды до взрыва. Со скоростью пятьдесят тысяч километров в час она вошла по касательной в атмосферу и частично погасив скорость, была захвачена притяжением планеты. По огромной дуге вновь вернулась к планете и снова вошла в атмосферу. Электроника капсулы, сориентировавшись в пространстве, выдала тормозной импульс и, еще снизив скорость, выбросила первый парашют из стальной ленты.

Отработав положенное время и снизив скорость капсулы до двух тысяч километров в час, он был сброшен и закувыркался в воздухе, оттягивая на себя возможные зенитные ракеты, а его место занял ленточный парашют из металлизированной ткани. На расстоянии в десять километров от поверхности второй парашют тоже был сброшен и раскрылся купол основного парашюта, и уже перед самим приземлением он тоже был сброшен, а на остатках топлива капсула совершила маневр и, уйдя от траектории падения, совершила мягкую посадку на ровном каменистом участке.