Она испытывала неприятное ощущение, но это было не просто беспокойство перед боем с минбарцами. «Вавилон» был главным звеном обороны Проксимы — с Шериданом или без него, — и он непременно должен был оказаться на ее переднем крае, но…

Почему у нее было такое чувство, будто происходит что-то странное? Может быть, тому виной засевший в памяти сегодняшний разговор с какой-то женщиной из персонала рубки? Она, по всей видимости, была человеком Бестера, но… почему же Лорел казалось, что она ее где-то уже видела?

Такашима остановилась и посмотрела на эту женщину. Это была привлекательная блондинка, очень элегантная на вид. Нет, ей не приходилось с ней встречаться, но все же…

— Прошу прощения, напомните мне, кто вы, — попросила она.

— Лейтенант Стоунер, — ответила ей женщина. — Второй лейтенант.

Такашима задумалась. Она никогда не слышала ни о каком лейтенанте Стоунер. Теоретически, она могла бы сейчас заглянуть в записи, чтобы идентифицировать личность Стоунер, но приближались минбарцы, и у нее не было времени, чтобы отвлекаться на второстепенные дела, и еще… и еще, ей, почему-то, не хотелось этого делать.

Приборы засекли появление двух других тяжелых крейсеров землян, и Такашима не удивилась. Ей казалось, что она прямо-таки… ожидала этого.

Послышался сигнал вызова через видеотерминал. На экране возникло изображение сурового, грубоватого военного с длинным шрамом на лице.

— Говорит полковник Ари Бен Зайн, капитан крейсера «Озимандиас», — проговорил он. — Рад встретиться с вами, генерал.

Его голос говорил о прямо противоположных чувствах.

— Аналогично, полковник.

Такашиме приходилось встречаться с ним один раз. Тогда она была всего лишь курсантом, а он уже прославился как герой Нового Иерусалима. Все считали, что он давно погиб. Что ж, Бестер не упустит возможности сделать сюрприз.

— Они здесь. Отбой.

Изображение пропало, и Такашима услышала голос одного из офицеров рубки, лейтенанта Франклина. Его слова не интересовали Лорел. Она знала.

Минбарцы пришли.

— Дядя Лондо, во что ты намерен нас втравить?

Хороший вопрос, —подумал Лондо. То, что он один сумел остановить атакующий нарнский крейсер, это одно, но его намерение залезть в самое пекло — это уже нечто совсем другое.

Минбарцы слева, Тени и земляне справа, а «Г'Ток» и «Валериус» болтаются посередине, изо всех сил стараясь достать Теней и увернуться от выстрелов землян и минбарцев.

В такие моменты Лондо охватывало острое желание поселиться в сельской местности и заняться хозяйством. Луга, поля, скот и все такое. И никаких тебе громадных, черных, похожих на насекомых кораблей, никаких сумасшедших пари с нарнами, никаких… никаких приключений, славы, почета, никакого шанса принести пользу своему народу.

— В интереснейший спор, Карн, — ответил Лондо. — В самое захватывающее пари из всех, что мне приходилось когда-либо заключать.

— Дядя Лондо, а ты точно не выпил?

— Да ты что, Карн! Как ты мог подумать обо мне такое?! Разумеется, я выпил! Но дело вовсе не в этом. Ты же не позволишь какому-то там нарну обставить тебя только потому, что ему в этом бою повезет больше, чем тебе, не так ли? Мы — центавриане, Карн! Каждый из нас стоит двух нарнов или землян!

— Конечно, мы не позволим!

— Хорошо. Итак, ты знаешь, что делать?

— Да, использовать наших телепатов, чтобы тормозить их корабли, а потом их… того…

— Хорошо, Карн, молодец. Ты быстро учишься. Что ж, ты человек военный, так что с этого момента поступай, как знаешь. А если я тебе вдруг понадоблюсь, ищи меня в этой каюте вот тут, под кроватью. Удачи тебе.

Первый раз в истории нарны и центавриане сражались бок о бок против общего врага. Жаль, что земляне и минбарцы не извлекли из этого должный урок.

Битва у Проксимы, — или, как ее назовут впоследствии, Битва на Втором Рубеже, — представляла собой запутанный клубок событий. Все вокруг двигалось, кружилось, менялось на глазах, и не было в этом движении почти никакого замысла и стратегии. Для землян, чьи жалкие силы обороняли Проксиму, не имело значения ничего, кроме задачи во что бы то ни стало удержать Рубеж. Для минбарцев это было противостоянием с древним Врагом, которого следовало уничтожить, чтобы завершить начатое за тысячу лет до этого. Это было сражение на стороне Света против Тьмы.