– Пошел прочь! – Дородный мужчина замахнулся кнутом на оборванного мальчишку лет двенадцати. Донн попятился и съежился, ожидая удара. Но на этот раз бить его не стали. Торговец стегнул коня, и повозка медленно потащилась прочь. А с ней – и последние надежды паренька хоть что-то сегодня заработать. Солнце медленно садилось, и хотя нестерпимо хотелось есть, пора было возвращаться.

На окраине поселка Донна ждала тощая девочка лет пяти. Неудачливый попрошайка уныло подошел к сестре, с нетерпеливой надеждой воззрившейся на него.

– Нет, Лесси, мы сегодня опять без ужина, – безнадежно покачал он головой. В ответ девочка хитро прищурилась и извлекла из своей котомки два яблока.

– Я залезла вон в тот сад, – похвасталась она. – У меня еще есть.

– А собаки? – зачем-то спросил Донн, прекрасно зная ответ.

Собаки никогда не трогали Лесси. Впрочем, остальные звери тоже. Именно поэтому брат с сестрой предпочитали ночевать за пределами поселков.

Огонь разожгли попытки, наверное, с десятой. Старая кремневая зажигалка совсем не желала давать искру. Кроме того, хворост был сырым. Донн посмотрел на небо, которое постепенно затягивалось тучами. «Опять будет дождь», – уныло подумал он. Мальчик смотрел, как Лесси расстилает дырявые одеяла поближе к огню, и не по-детски основательно размышлял о том, что им опять надо найти какой-нибудь город и попытаться присоединиться к нищенской артели. Именно так они пережили предыдущую зиму, но воспоминание о вонючих трущобах, воровстве, побоях и постоянном страхе за сестренку не добавляло Донну оптимизма. Вот если бы найти постоянную работу в какой-нибудь деревне! Паренек мечтал об этом уже очень давно. Увы, грязный тощий оборванец, да еще и с маленькой девчонкой в придачу, никому не был нужен. Донн попытался прогнать отчаяние, ледяной рукой стиснувшее горло, но получилось плохо. С каждым днем, который осень уступала зиме, с каждой ночевкой на холодной сырой земле положение детей становилось все хуже.

Лесси свернулась клубочком рядом со старшим братом. Дети поплотнее закутались в старые одеяла – единственную их защиту от холода.

– Расскажи мне сказку, – попросила она. В сказках, которые придумывал мальчик, все, в отличие от реальности, всегда кончалось хорошо.

Во сне Лесси опять плакала и звала маму. Так случалось почти всегда, когда они ложились спать голодными. А Донн сдерживал злые слезы и грозил кулаком богам, в которых не верил.

На село напали на рассвете, когда выставленный у ворот по случаю военного времени стражник мирно дремал. Нападавшие были даже не частями регулярной армии, а просто шайкой отставших дезертиров-мародеров. Вооружены они, впрочем, были неплохо, отряд насчитывал сотни две – и сопротивление, вспыхнувшее было в глухом лесном селении, быстро угасло.

В это время из стоящего на отшибе домика вышла средних лет женщина. Ее голову украшал венок из живых цветов и листьев, листья росли и на посохе. Воздев руки к светлеющему небу, она начала что-то шептать, все быстрее и быстрее шевеля губами. Нападавшие внезапно остановились, явственно ощутив угрозу, исходящую из дальнего конца села. Угроза материализовалась в виде женщины с посохом.

– Проклятие! – прошептал рослый мужчина, очевидно, предводитель дезертиров. – Айтана! Лесная ведьма!

И обращаясь к своим застывшим в нерешительности воинам, закричал:

– Вперед, или мы сложим здесь наши кости! Это ведьма! Ее надо убить! Лес нас отсюда не выпустит!

И вправду, лес как будто придвинулся к частоколу и словно живое существо угрожающе тянул руки-ветви к нападавшим. Вот кого-то гибкие лианы схватили за горло, вот кто-то упал, споткнувшись о корень… Защитники села воспряли духом, в ход опять пошли вилы и топоры.

Предводитель трясущимися руками вытряхнул из мешочка заговоренную пулю, за огромную, по его мнению, сумму купленную в городе, в лихорадочной спешке зарядил пистолет.

Айтана, казалось, заметила пулю – именно эту! – еще в полете. На секунду вожаку мародеров показалось, что она сейчас поймает кусочек металла руками и расхохочется прямо ему в лицо. Однако этого не произошло. Ведьма не сделала даже попытки защититься. Она лишь быстро крикнула несколько слов и угрожающим жестом указала на грабителей, когда пуля настигла ее. Коротко охнув, женщина осела на землю.

– Мама! – Мальчик рванулся к выходу из избы, но рука старшего брата удержала его.

– Бери маленькую и в лес! Живо! Ждите меня там! Я посмотрю, что с мамой, и найду вас!

Гибель ведьмы-айтаны окончательно парализовала сопротивление жителей селения. Почувствовав это, нападающие удвоили натиск. Утро нового дня лесная деревня встретила дымом пожаров, редкими выстрелами и гробовой тишиной. Убежавшие в лес дети не дождались никого из старших.

Переход получился долгий. Следующее село им встретилось только на четвертый день. Все это время Донн и Лесси питались черствыми лепешками, заработанными в последней деревне, и орехами, которых Донн в избытке набрал в очень кстати подвернувшейся роще. Бредя за братом, девочка с любопытством разглядывала приближающиеся горы.

– Там, наверно, никто не живет, – заявила она наконец. – Так высоко могут забираться только птицы.

– Но дорога-то есть, – возразил мальчик. – И неплохая. Значит, впереди есть и те, кто по ней ездит. Кроме того, она ведет на юг. – Донн вздохнул, понимая всю тщетность их попыток убежать от начавших уже прихватывать землю заморозков. Лесси промолчала.

Село они увидели ближе к вечеру. На отшибе, как обычно, стояла кузница. Донн привычно направился к ней.

Кузнец Межик Ронтон как раз приступил к последнему топору, когда дверь кузницы отворилась.