Пруденс надела широкополую соломенную шляпку, которую миссис Поллок поспешно украсила лентой цвета бантиков на корсаже, потом — изящные шелковые туфельки на каблучках, того же оттенка, что и платье. Они предназначались для танцев, но переживут дорогу до церкви и обратно.

Все остальные вещи были уложены в сундук, который уже отнесли в карету.

Пора идти.

Пруденс надела кольцо с гранатом на средний палец, на котором оно лучше сидело, и улыбнулась воспоминаниям.

Однако когда она вышла из комнаты, спустилась по лестнице и взяла руку Толлбриджа, чтобы сесть в карету, ощущения ее были близки к вчерашним. Генри Дрейдейл обязательно что-нибудь учинит, дабы показать, что бывает с теми, кто ему перечит, а Кейт ему не просто перечил.

Дрейдейл задумал убить Кейта. Она это знала.

Пруденс осторожно вошла в карету, готовая к опасностям, и молилась, чтобы раны Дрейдейла помешали ему сегодня действовать.

Пруденс успокоится только тогда, когда окажется на значительном расстоянии от Дарлингтона, и даже тогда будет молиться, чтобы Кейт смог защитить их от мести Дрейдейла.

Церемония назначена на девять утра, и Пруденс надеялась, что в столь ранний час зевак соберется поменьше. Однако когда они подъехали к церкви Святого Катберта, народу вокруг было даже больше, чем вчера. А почему нет? Свадьба Пруденс символизировала скандал в лучших семьях Дарлингтона и любовь, достойную песен трубадуров.

Все это она понимала, но не хотела встречаться с публикой лицом к лицу. Толлбридж вышел и ждал ее, подав руку, но у Пруденс, казалось, все мышцы вдруг одеревенели.

Однако второй раз устроить проблемы у алтаря просто немыслимо. Пруденс тронула талисманы в карманах и заставила себя двинуться. Она вышла из кареты, вскинув голову и улыбаясь, взяла руку Толлбриджа и устремилась к церкви.

От перешептываний она вздрогнула, но какая-то женщина крикнула:

— Счастья невесте!

Другие эхом подхватили.

Но потом мужской голос выкрикнул:

— Позор шлюхе!

Некоторые поддержали его возгласами «Позор!».

К ужасу Пруденс, между сторонниками добра и зла началась потасовка.

— Идем, — сказал Толлбридж и быстро провел ее в церковь.

Оказавшись внутри, Пруденс прислонилась к стене.

— Почему? Почему?!

— Полагаю, это работа Дрейдейла. Соберись. Если это худшее, что он может сделать, то ты легко отделалась.

Эрон поспешно вышел на паперть.

— Что за суматоха?

— Пустяки, — ответил Толлбридж. — Мои люди об этом позаботятся.

Значит, он ожидал подобных проблем? Пруденс жалела, что он ее не предупредил.

Толлбридж строго взглянул на нее и прошел в церковь, оставив наедине с братом.

— Еще больше позора на наше имя, — сказал Эрон.

— Не из-за меня, — выпрямилась Пруденс.

— Если ты не хотела Дрейдейла, не надо было принимать его предложение.

Пруденс стиснула зубы, потом взяла его за руку и сказала:

— Идем.

— Весьма невежливо с твоей стороны запретить Сьюзен появляться в собственном доме, — заметил Эрон, когда они подошли к двери, ведущей в центральный неф.

— Я это сделала?

— Сделал Бергойн, что одно и то же. Ты создала массу проблем, Пруденс, особенно для меня.

Пруденс остановилась.

— Ничего бы этого не случилось, братец, если бы ты вел себя пристойно по отношению ко мне.

— Ты не понимаешь моей ситуации. Тебе надо было подождать. Я бы нашел выход.

Вероятно, Эрон сам в это верил. Кто-то открыл дверь.

— Не будем спорить. Надеюсь, в будущем мы поладим лучше.

Что-то мелькнуло в его глазах, что-то от того младшего братика, которого Пруденс в свое время нежно любила и заставляла делать уроки.

— Ты уверена в этом человеке? — спросил он. — Как только ты выйдешь замуж, я уже ничем не смогу тебе помочь.

— А ты мог бы помочь, если бы я вышла за Дрейдейла? — Брат вспыхнул, Пруденс понимала, что говорить об этом бессмысленно. — Я уверена, Эрон. Он хороший человек.

Эрон поморщился, но повел ее по проходу.

У алтаря их ждала маленькая кучка народу — викарий, церковный служка, Толлбридж, Сьюзен. И Кейтсби Бергойн.

Из всех присутствовавших он выглядел самым нищим. Возможно, ее старое голубое платье в этой ситуации подошло бы больше. Но когда она шла по проходу, ее не оставляло ощущение, будто Кейт здесь прекрасная птица среди скучных ворон.

Было что-то в его позе, в повороте головы, в спокойном взгляде, уверенности в себе.

Аристократ.

Как он и сказал. Пруденс это знала, но в их спонтанных встречах это не проявлялось. Ее охватила паника, но Пруденс взяла себя в руки и напомнила себе, что аристократ, член парламента может жить обычной земной жизнью. Она шла вперед, сосредоточив мысли на серебряной булавке, фляжке, кольце и поцелуях прошлой ночью.