Стук изнывающего сердца,

И приближение мечты.

В очерченной Луной тиши

Безумство рук — слова излишни.

Любовь рождает смысл жизни -

Прикосновение души… [2]

Повернув голову, встретилась взглядом с Даром. В его глазах было так много всего, что на какой-то момент я испугалась. Но он не дал мне погрузится в привычную пучину страха и последующих кошмаров, накрыв мою руку своей. Это настолько шокировало меня, что я удивлённо приоткрыла рот, но так и не смогла промолвить ни слова, поражённая собственной реакцией на его прикосновение. Это было как укус пчелы, обжигающий, волнующий, но не болезненный, а очень приятный. Смутившись, я потянула свою руку из его, и Дар не стал мне препятствовать, только чуть грустно улыбнулся.

Когда стих последний аккорд, в зале воцарилась тишина, мгновением спустя взорвавшаяся аплодисментами. Люди радовались песне и искренне благодарили исполнителя. Вопросительно посмотрев на Дара, получила согласный кивок. Мы вместе поднялись наверх и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по комнатам. Ян до сих пор не вернулся, но я не переживала за брата. Раздевшись, заперла ставни и дверь и, пододвинув развалившегося Сафа на край подушки, зарылась в одеяло и провалилась в сон.

Следующие несколько дней прошли спокойно, можно даже сказать скучно. Пейзаж вокруг уже приелся однообразием, и только уроки Дара не давали мне окончательно заскучать. После того, как я «увидела» свою магию, представившуюся мне серебристыми снежными завихрениями с вкраплениями тёплого золота и ласковой тьмы, оказалось, что след любого заклинания можно также увидеть. Дара учили именно этому: прежде всего распознавать заклинания по оставляемому ими следу, чтобы анализировать и решать, каким образом их нейтрализировать. Вот он и показывал мне различные заклинания до тех пор, пока я не запоминала их следы, а после мы переходили к способам нейтрализации.

Не знаю, почему, но мне всё это давалось достаточно легко, и я требовала от Дара новых знаний, как губка впитывая их в себя. Возможно, это было из-за моих больших способностей к магии, или благодаря наставническим способностям Дара, или оттого, что, изучая Strioleret, я наткнулась на одно интересное заклинание, позволяющее усилить собственное восприятие чего-либо, и естественно не смогла не испробовать его. Но в любом случае было очень интересно и познавательно, и время проходило совсем незаметно.

Но к началу шестого дня нашего путешествия Ян вдруг стал ощутимо напряжённым, осматривался, отъезжал и всё время держал оружие наготове. На наши с Даром вопросы брат поначалу отмалчивался, но всё же не выдержал и тихо сказал, что чует слежку. На что Дар заверил его, что такого быть не может, ведь его чувства молчат, а варна в этом плане не провести. Ян, покачав головой, сказал, что те, кто сейчас следит за нами, на него не обращают внимания. Их цель — я и брат. И на моё категорическое требование не скрывать, кто это такие, Ян помялся, но всё же сказал: охотники.

Охотники… Стоило брату только произнести это слово, как я мгновенно напряглась, а в памяти пронеслись тысячи картин, что эти твари рода человеческого делали с многими моими предками. И после этого они зовут нас отродьем проклятого бога? И почему проклятого, ведь Мидаса никто не проклинал, я знаю.

Теперь мы втроём прислушивались и присматривались к окружающему пространству, которое нравилось нам всё меньше и меньше. Поля и луга как-то резко сменились какой-то заболоченной местностью, с редкими деревьями и пожухлой травой. Пришлось пришпорить коней, поскольку хотелось как можно скорее оставить это место за спиной, но при этом не теряли осторожности. И не зря: стоило только покинуть болотистую местность, оставив её позади, как впереди мы увидели засаду. Резко остановив лошадей, поняли, что стычки избежать не удастся: Дар сообщил, что кроме пяти человек впереди, ещё примерно восемь рассредоточены между деревьями.

Неспешным шагом подъехав к людям, рассмотрели их. Охотники, мужчины от двадцати до сорока лет, все подтянутые, обвешенные оружием. Но самое интересное, в их глазах не было к нам ненависти, нет, скорее равнодушие и решительность. В общем, они явно были уверены в своей правоте и нашей неминуемой гибели.

Я не могла не видеть, насколько они были правы.

Но это не значило, что мы сейчас возьмём и сложим оружие. Не так, не здесь и не с этими противниками. Слишком много «слишком» стояло между нами: жизни родных, счастье семьи, родителей. И даже если это всё, что нам останется, мы будем сражаться.

Прочитав в глазах брата те же мысли, я выпрямилась и гордо посмотрела на того, кто стоял впереди этого отряда. Явно опытный мужчина никак не отреагировал, поэтому Ян заговорил первым:

— Кто вы и что вам от нас нужно?

— Ты ведь уже знаешь это, оборотень, зачем спрашиваешь? — сказал мужчина, удостоив брата слегка презрительного взгляда. Так смотрят на грязь под ногтями, на невзначай раздавленного таракана, на прибитую муху — словом на что-то мелкое, мешающее, но легко устраняемое. — Ты и девчонка уже мертвы, вашего друга мы не тронем, он человек и может идти.

— Ты уверен в своём выводе? — спросил мужчину Дар, сверкнув ледяной бирюзой глаз, непривычно ярких.

— Видишь это? — охотник показал Дару амулет, висевший у него на шее. Это был сплюснутый овал грязно-коричневого цвета со странной краснотой внутри. Сейчас эта краснота как бы раздвоилась и светилась. — Этот амулет помогает нам выявлять оборотней, а вот он, — жест в сторону другого охотника, стоявшего по правую руку от говорившего, — имеет нюх на них. Так вот, амулет ясно говорит, что тут только двое оборотней, мальчишка и девчонка, ты же не оборотень, а значит, если не будешь нам мешать, останешься жив.