Шли долго. Погода дрянная. Зонтик один на двоих, и то сломанный, вокруг лужи, и недоброжелательные лица. Ну и, естественно, идти нам пешком – прилично, транспорта нет, и уже тормознуть бы автобус хоть силой мысли, хоть властью денег, но вот не ходят там автобусы! А доброжелательно улыбающиеся владельцы автомобилей выглядят так, словно у них вместо глаз счетчик. Поэтому пришлось ковылять под дождем..

И вот мы уже у консульства, народу, конечно, стоит много, плюс кордон милиции. То есть явно все безнадежно. Ну, мы заняли очередь все равно, с тайной надеждой, что вдруг получится хотя бы узнать, когда надо приехать, если мы уже заранее запланируем визит в эту организацию. Друг пошел все это как раз узнавать, я стою в очереди, люди пристраиваются, новостями обмениваются, и уже вроде не так скучно. Пока друг бегал, я даже привык к ощущению ожидания, и подумал, что уходить не хочется.

(Кстати, практический совет: если что-то хотите узнать в любой организации, консульстве, поликлинике, аптеке и тому подобное, то лучше на всякий случай займите очередь, а вдруг кто-нибудь уйдет. Называется «русский авось», иногда срабатывает).

Прибегает друг, говорит, что с собой нужны такие-то документы и фотографии, я хлоп-хлоп по карманам. Так, документы есть, а фотографий нет. Куда бежать фотографироваться – неизвестно. И вдруг выходит женщина, возможно, добрая фея, а на самом деле штатный фотограф, которая тут же, на улочке, и делала снимки всех желающих.

Еще шажок к цели.

А в душе уже такое нетерпение, азарт даже какой-то, и кажется, а почему бы нам еще немного не постоять, может, все-таки успеем? Очень хочется. Очень надо. И тут, скорее всего, дело не в волшебстве, а в знании тех правил, помогающих тебе добраться до цели. К примеру, стояла перед нами пара, и очень сокрушалась, что не успеет, ну и я, будучи человеком не злым, тоже повздыхал и говорю, мол, конечно, не успеете, ну что делать, вы москвичи, вам проще, а мы вот приехали и прочее.

И в результате пара вдруг так прониклась, что они москвичи, и действительно могут придти, когда захотят, что, смерив нас с другом немного высокомерным взглядом, взяла и удалилась.

А мы прошли. Как раз последними, а за нами закрыли дверь. Может быть, кто-то сочтет, что я обманул людей – но какой тут обман? Просто в разговоре с ними я использовал прием воздействия.

Если бы это не сработало, я попробовал бы что-нибудь другое Но подчеркнутое уважительно-восхищенное отношение к свободе передвижения этих самых москвичей подействовало как нельзя лучше, и этого было достаточно. С одной стороны, нам очень повезло, но с другой – ситуация четко показала, что от некоторых препятствий на пути к достижению цели при желании и навыке можно избавиться без труда. И это никого не унижает и не оскорбляет. А ведь весь секрет в том, что, радуя других, я не забыл о своих проблемах.

Как именно я добился положительного результата? Играючи.

Игра. Даже не блеф. Немного понимания настроя людей (я все время говорю, что добиваться своего приходится не без приложения определенных усилий). И в итоге шах и мат. И мы в дамках.

Волшебные игры

Таких примеров огромное множество, и у каждого наверняка есть своя история, а то и несколько (просто нужно повспоминать), как мы побеждали, благодаря тому, что умело играли на слабостях или сильных сторонах противника.

Примеров из институтской жизни найдется не одна сотня. Мне лично нравится история, как я сдавал вступительные экзамены по литературе. Я готовился, много читал, но оставались романы, которые я не успел прочесть, и именно подобный лежал у меня в сумке.

Роман Максима Горького «Мать» я прочел только наполовину, и по извечному закону подлости мне, конечно, вторым вопросом достается именно он. Я с легкостью ответил на первый вопрос, и на половину второго. Ну не дочитал я роман, и все тут! Казалось бы, ну что за ерунда? Но преподаватели наши славились своим педантизмом, и поэтому их очень интересовало содержание, на пересказе которого я и «поплыл». Причем, все ведь шло так прекрасно – и с идейными установками Горького, и с революцией, и долгом и совестью… И тут я встречаюсь взглядом с профессором и понимаю, что от меня уже ждут блистательного завершения, и я к своему ужасу слышу собственный голос:

– И вот, Павел погибает.

Пауза:

– Что вы сказали?

– Погиб, говорю, – вяло улыбаюсь в ответ.

– Как погиб? – нота возмущения, и взмах ресницами, и мой лист для оценок снова ложится на стол и над ним больше не занесена долгожданная авторучка, – вы роман читали?

– Читал, – откровенно признался я.

– И почему вы решили, что он погиб? – ирония мудреца.

И я начал отвечать на этот вопрос, причем основная идея заключалась в том, что погиб наш герой в переносном смысле, для дела революции, возможно, погиб, ведь он пережил столько потрясений. Но он сделал главное – совершил подвиг.

И так далее. Причем я совершенно не помню, что он там сделал в финале, но, вдохновленный тем, что я сдаю последний экзамен и мне нужна оценка «отлично», я вдруг вошел в такой раж переосмысления сути понятия «гибель», что преподаватель мне поверил. И поставил «пять». И опять же, я не считаю, что солгал, поскольку роман я все-таки читал, но не успел одолеть всего-то нескольких строк. Я блефовал, но я видел перед собой учителя, который поймет мои пространные рассуждения и, скорее всего, оценит мою горячность, потому что по всем статьям преподаватель был в юности социалистом и верил в дело Ленина.