Тут Мортон замолк, потому что Марриотт вдруг сильно побледнел и сделал ему знак остановиться.

— Тише! Ни слова больше, полковник! Тьма может улавливать мысли тех, кто находится на поверхности планеты, в особенности мысли, оформленные словами. Не раскрывайте ничего!

Мортон мрачно кивнул.

— Если система свержения может быть использована, предварительное знание об этой операции не принесет никакой пользы свергаемому правительству. Тем не менее я согласен умолчать о деталях, если это успокоит вас. Но не забывайте, что в науке все действует автоматически.

На этом разговор, видимо, закончился, потому что помощник командира ирсков сказал Марриотгу:

— Капитан, нам пора уходить — полковнику Мортону и мне. Все это будет улажено на уровне начальства. До свидания.

Марриотт снова улыбнулся, но невесело, и сказал Мортону:

— Тьма манипулировала вами так, словно больше не подчиняется своей старой программе Махала. Это позволяет думать, что у нее есть система самозащиты, о которой я ничего не знаю, но которая, несомненно, действует по принципу “сомневаешься — уничтожай”. До свидания.

— Подождите! — крикнул Мортон. — Вы употребили новое слово, “Махала”. Что это…

Но экран уже погас.

— Сюда! — приказал его похититель. — Они наконец подошли, — и вывел Мортона из комнаты.

“Они” была третья группа — более двадцати ирсков, которые поднялись по одному из подвального этажа и собрались в прихожей особняка. Отряд явно готовился к быстрому отходу, и было похоже, что все повстанцы боялись выходить.

Их было слишком много, и это создавало трудности: если такую большую группу ирсков увидят соседи или — еще хуже — если кто-то видел, как они вошли сюда, положение могло стать опасным.

Мортон ждал, пока командиры трех групп тихо совещались между собой. Они быстро решили вызвать сразу все машины, которые стояли у ботанического сада, где шоферы-ирски, как думали повстанцы, не очень рисковали обратить на себя внимание.

На глазах у восхищенного Мортона машины были вызваны мысленно. Шоферы явно сообщили о своем прибытии тем же способом, потому что кто-то вдруг открыл дверь. Два ирска схватили Мортона и приказали ему:

— Бегите ко второй машине!

Полковник не стал сопротивляться. Он побежал с ними по широкой террасе, потом по обсаженной деревьями лужайке. По пути Мортон, к своему разочарованию, заметил, что перед особняком росли еще и густые кусты, совершенно скрывавшие сад от глаз соседей.

Мортон и два его охранника выбежали на улицу в тот момент, когда первый шофер-ирск останавливал свою машину перед воротами дома Феррарисов. Вторая машина шла сразу за первой. Через несколько секунд полковника втолкнули на ее заднее сиденье. Один из охранников сел рядом с ним, второй впереди, возле шофера.

Одна за другой подъезжали остальные машины, постепенно весь отряд повстанцев погрузился в них. И тут Мортон осознал три факта сразу. Первое — краем глаза он увидел большую группу людей на холме, второе — он разглядел, что это были солдаты Земной Федерации, вооруженные автоматами. Третий факт был очень простым: одно из правил разведслужбы. Если находишься в тесном пространстве и на тебя нацелено много стволов, бросайся на землю. И Мортон мгновенно, почти так, словно он был одним из ирсков и скользил на щупальцах, упал на пол машины.

Там он и лежал, сжавшись и дрожа, пока автоматы изрыгали треск и смерть. Вокруг себя он слышал со всех сторон рев работающих на полную мощность двигателей — было похоже, что некоторым из водителей удалось увести машины.

Но тот автомобиль, где был он сам, не двигался. Ирск, сидевший рядом с Мортоном, и два других повстанца постарались выпрыгнуть из машины, как только заметили, что попали в засаду. Мортон предположил, что все они использовали уже знакомый ему сверхскоростной способ перемещения. Он не мог сказать, кому это удалось, а кто попал под пули.

Мортон по-прежнему лежал, притаившись между сиденьями, когда почувствовал, что кто-то подходит к его машине и наклоняется, чтобы заглянуть внутрь.

Он осторожно повернул голову — и столкнулся нос к носу с лейтенантом Брэем.

Облегчение, которое испытал полковник в этот момент, выразилось не совсем обычным образом: в порыве благодарности он сказал своему подчиненному:

— Во всей этой истории самым ужасным было чувствовать себя бессильным, полностью зависеть от чужой воли. Теперь, наконец…

— Но… — заикнулся было Брэй и тут же замолчал.

Лейтенант сдержался и не сказал, что единственным средством спасти полковника было арестовать его.

Брэй смутился и решил: не сейчас, я расскажу ему об этом позже.

Брэй очень долго ждал Мортона у заднего выхода больницы Инкурибили и в конце концов понял, что у полковника что-то не получилось с побегом.

Он и Струзерс, сидя в машине, печально строили догадки, перебирали разные варианты и наконец решили, что им нужна помощь.