ковчега Божия» (2 Царств 6:6—7).

3 «...сделай из золота двух херувимов: чеканной работы сделай их на обоих концах крышки» (Исход 25:18).

4 Кстати, у любой волны есть частота.

169

« Не сохранилось никаких свидетельств функционального назначения

галереи, если не считать некоторых мистических и символических намеков в

древнеегипетских литургических текстах. Эти намеки сводились к тому,

что пирамиды рассматривались как устройства для превращения умерших в

бессмертные существа: «распахнуть двери небесного свода и проложить

дорогу», чтобы усопший фараон мог «вознестись в общество богов»1.

Вот описание опыта самого Хэнкока, которое вполне подходит к

данному моменту2:

« Стоя в камере царя лицом к западу (направление смерти у древних египтян и

майя), я слегка оперся руками о шершавый край гранитного саркофага, который, как

уверяют египтологи, был сделан как вместилище тела Хуфу. Я смотрел в его мрачную

глубину, куда с трудом проникал тусклый электрический свет, и мне чудилось, что я

вижу пылинки, кружащиеся золотистым облачком.

Разумеется, это была всего лишь игра света и тени, но камера царя полна таких

иллюзий. Мне вспомнилось, что Наполеон Бонапарт останавливался здесь на ночлег во

время завоевания Египта в конце XVIII века. На следующее утро он появился бледный и

потрясенный, испытавший что-то такое, что его глубоко обеспокоило; позднее он

никогда об этом не говорил.

Уж не попробовал ли он спать в саркофаге?

Находясь под настроением момента, я взобрался в гранитный кофр и лег, ногами

к северу, головой к югу. Наполеон был парень некрупный, ему должно было быть удобно.

Мне тоже хватало места. А каково было Хуфу?

Я расслабился и постарался не думать о возможности того, что придет кто-

нибудь из охраны и обнаружит меня в этом смущающем, а возможно, и запрещенном

положении. Надеясь, что меня не побеспокоят в течение нескольких ближайших минут,

я сложил руки на груди и подал голос на низкой ноте. Я уже пробовал так делать в

других точках камеры царя , причем стены как-будто собирали звук, усиливали и

возвращали ко мне, так чт о я мог ощущать возвращающиеся колебания подошвами ног,

теменем и кожей.

В саркофаге я почувствовал примерно то же, только усиление и концентрация

колебаний были во много раз интенсивнее. Ощущение было такое, будто находишься в

резонансной камере какого-то гигантского музыкального инструмента, рассчитанного

на то, чтобы вечно звучать на одной раскатистой ноте. Звук был интенсивный и

достаточно тревожный. Я представил, как он поднимается из кофра и, отражаясь от

красных гранитных стен и потолка камеры царя, вылетает из северной и южной

«вентиляционных» шахт и распространяется на плато Гиза этаким акустическим

грибообразным облаком.

Погрузившись в эти амбициозные видения и продолжая гудеть, так что звук эхом

отдавался у меня в ушах и заставил саркофаг вибрировать, я закрыл глаза».

Вот вам опыт человека, который до того момента ничего не знал о

подобных теориях, но вот дёрнуло его проверить и вот вам. Интересно, что

же у него вышло бы дальше, если бы его не спугнули туристы? У Наполеона,

видно, вышло. И у Александра Македонского, судя по рассказам жрецов,