Джонни ушел, и оставшиеся трое переключили свое внимание на вопрос о Дэнни и Джимми Ши. К удивлению Тома, Вольц попросил погасить свет.

Не беспокойтесь, — громко прошептал он. — Киномеханик ненормальный. Он не говорит, ничего не понимает, только и умеет, что крутить проектор.

— Прямо находка, — отметил Хейген.

Тамаркин усмехнулся.

— Вот бы отыскать такую девочку, а, Джек? Чтобы не говорила, ничего не понимала. Только и умела подставлять свою упругую юную задницу.

Вольц, к изумлению Хейгена, не произнес ни слова.

Том передал Вольцу копию фильма, который раньше не смотрел и с удовольствием воздержался бы и сейчас. От порнографии его всегда воротило, а теперь это было тошнотворным напоминанием о произошедшем с Джуди Бьюканан и всего последовавшего кошмара.

Пошли первые кадры, зернистые, черно-белые, сделанные одной статичной камерой, без звука, с плохим освещением. Пышногрудая темноволосая женщина, ничем не примечательная, разлеглась на огромной кровати в декольтированном платье, глядя в камеру, соблазнительно маня. Бретелька платья упала, мелькнула обнаженная грудь. Женщина рассмеялась.

Вскоре в кадре появился президент Соединенных Штатов, голый только ниже талии. Он, видимо, пошутил, так как женщина опять залилась смехом. Президент тоже улыбался. Вместо того чтобы нырнуть в постель, снять с себя остальную одежду, Джимми Ши пересек комнату и сел на большой стул без подлокотников, будто на трон. В кадре полностью помещался его профиль. Небольшой животик скрывал пиджак. Из-под него торчал не обделенный природой член.

Женщина подошла к Ши, по-прежнему в платье, опустилась на колени и принялась за дело. То был невероятно энергичный минет, явно сыгранный на камеру, как подумал Том.

Хейген запротестовал. Вольц шикнул на него. Том вздохнул и сдался. Эта часть фильма длилась несколько минут. Всего удалось отснять пару часов. Рита Дюваль, подруга Майкла, оговорилась как-то, что братья Ши любят снимать свои постельные подвиги. Она клялась, будто никогда не участвовала в подобных сценах во время короткого романа с Джимми Ши, будто именно его желание запечатлеть все на пленку и положило конец отношением. После недолгих поисков Том Хейген обнаружил, что слуга-негр Джонни Фонтейна сделал копию фильма о подобных забавах, снятого в доме хозяина в Беверли-Хиллс, еще в те времена, когда Джонни дружил с братьями.

Женщина на экране выпрямилась, не поднимаясь с колен. Ши, в то время губернатор, встал и начал мастурбировать прямо над ее полуприкрытой грудью.

— Достаточно, — сказал Тамаркин.

— Включите свет, — велел Вольц.

Некоторое время собравшиеся сидели молча.

— Где это произошло? — спросил Тамаркин. — где производилась съемка?

Хейген ответил, что ему это неизвестно.

— Как же вам попало в руки столь художественное произведение?

— Воспользовался привилегией отношений между адвокатом и клиентом, — заявил Том, что было правдой. Заплатив слуге Фонтейна за фильмы, он заставил его вернуть часть в качестве адвокатского гонорара.

— Мне нужно позвонить, — сказал Тамаркин.

— В вестибюле есть телефон-автомат, — кивнул Вольц. — Ты надолго?

— Две минуты, — ответил Тамаркин и удалился.

— Так это не выдумки? — удивился Хейген. — Про звонок?

Джек Вольц лишь обхватил голову руками.

Тамаркина называли Фантомом. Он был прекрасным адвокатом, работал на невероятно богатых людей, никому не известных, и сам редко появлялся на публике, хотя положение обязывало. В Южной Калифорнии он творил чудеса. Ходила молва, будто Бен Тамаркин может спасти обреченного одним телефонным звонком.

Хейген нашел подтверждение тому, что сила Тамаркина крылась в опасной игре: он сдавал ФБР ровно столько информации, чтобы не навлечь на себя неприятности и не низвергнуть влиятельных людей, которым служил и защищал.

Ровно через две минуты Тамаркин вернулся на место.

— Извините. Продолжайте, пожалуйста.

Хейген кивнул.

— Как я уже говорил господину Вольцу, имеются и другие нелицеприятные записи. Есть сцены с братом президента, позволяющим себе такое… Кусок, скопированный для господина Вольца, лишь показательный экземпляр. Я бы не хотел знать больше, чем мне уже известно. Лучше об этом никому не знать. Уверен, мало кто видел записи, и остается только надеяться, что они останутся тайной.