— Вообще-то и рассказывать особо не о чем. Мы с Гусом то и дело ругаемся.

— Он утверждал обратное.

— Ах да, конечно, игрушки из «Звездных войн» и все тому подобное.

— И девушки? — вкрадчиво спросила я.

Фрейзер ухмыльнулся:

— Тебе точно лучше. Нет, из-за девушек мы обычно не ссоримся.

— Если не считать этой.

Фрейзер изумленно взглянул на меня:

— Кого, тебя?

— Аманды.

— А, понял.

Моментально смутившись, мы принялись озираться в ожидании официанта.

Передо мной возникла дымящаяся тарелка спагетти, и я алчно вдохнула упоительный аромат.

— Ну, так о чем вы говорили? — поторопила я.

— Мы во всем разобрались. Тебе столько не съесть.

— Смотри и учись, скелетина.

— Энгус вернулся вечером, после того как ты уехала, и извинился. Кажется, он больше тревожился из-за тебя, чем из-за меня.

— Это только предлог. Чистое мальчишество.

— Гм. Так или иначе, он взял свои слова обратно и пообещал больше о свадьбе не заикаться.

— Понятно. — Думайте что хотите, но я была разочарована.

— Ты на него злишься?

— Нет.

— Все в порядке. — Фрейзер улыбнулся. — Если ты не хочешь, чтобы я женился, я не против.

— Дело не в этом, — запротестовала я. — Я только не хочу, чтобы ты женился на ней.

— Ага, признаешься!

— Конечно, признаюсь. Уж извини. Только не надо меня за это ненавидеть.

— Я не могу тебя ненавидеть. Я тебе это уже говорил. И кстати, я дослушал пленку до конца.

— Черт!

— Не беспокойся, я прощаю все то, что ты наговорила про мой замок.

— Про твою большую кучу камней.

— Да какая разница.

Я поковыряла вилкой пасту и вздохнула.

— Что ты нашел в ней, Фрейз?

Он пожал плечами:

— Ты же знаешь, как она любит животных и детей.

Что? Я чуть не подавилась своей карбонарой. Аманда ненавидела все живое, а уж детей и зверей — в первую очередь.

— В самом деле? — Я старалась говорить ровным голосом. — И много времени она провела, наблюдая за барсуками в Блэркиннохе?

— Нет, последние пару раз, когда Аманда туда приезжала, у нее была простуда и она никуда не выходила.

— Разумеется. Знаешь, я, пожалуй доверила бы ей нянчить моих детишек. Если бы их звали Дэмиенами [18] .

— Кончай ты, — попросил Фрейзер. — Это нехорошо.

— Не женись на ней, Фрейз! Нельзя же так — только из-за денег…

Тут я спохватилась, что опять брякнула лишнее, но Фрейзер, похоже, отнесся к этому спокойно.

— На вас двоих не угодишь. Теперь, выходит, это я мерзавец. С Амандой все в порядке, а я — алчный подонок, который женится исключительно ради выгоды.

— Извини! Я опять не то ляпнула.

— Проехали. Я уже до ручки дошел с этой чертовой свадьбой. Мел, мы ведь давние друзья. Можешь ты мне пообещать, что оставишь эту тему, как это сделал Энгус?

Я задумалась.

— Просто потому, что это не мое дело?

Фрейзер кивнул.

— Хорошо. Тебе видней. Мы ведь действительно так долго были друзьями. Если не считать пятилетнего перерыва.

Он поднял руки:

— Это ты исчезла. Ты слегка выпила на выпускном вечере, а в следующий раз позвонила, выплыв из небытия, через пять лет.

Я никогда не умела прощаться.

— Ну что ж. Я обещаю.

Прикончив свою лазанью, Фрейзер набросился на мои спагетти.

— Тебя что, дома не кормят?

— Почти нет. Меньше пяти миллиграммов жира в неделю до самой свадьбы.

— Ты сам начал! Двух секунд не продержался. Свадьба-свадьба-свадьба. На, поешь.

Фрейзер печально улыбнулся, и у меня стало совсем скверно на душе. О чем мы только думали, затевая весь этот бред с записью? Совали свой поганый нос в чужую жизнь.

Если я не ударяюсь в споры о превосходстве происхождения над воспитанием (а такое случается не часто, поскольку в последнее время я редко вижусь со своими генетически-этически-биологически завернутыми приятелями), то мной овладевает непреодолимое желание кормить людей, вызывающих у меня сочувствие. Я забываю об отсутствии у меня кулинарных способностей и вспоминаю о маме.