Он просмотрел меню, надеясь найти координаты владельца телефона. Ничего. Он набрал справочную службу. Послышались прерывистые гудки. Сигнал был совсем слабый. Разозлившись, он швырнул телефон на землю и, водрузив на голову шляпу-котелок, собрался идти до города пешком.

Бумс…

Над его головой пролетел футбольный мяч, и шляпа снова слетела на землю.

— Стоять и не двигаться! — услышал он за спиной. — Руки вверх и кругом марш!

Алистер повернулся и, стараясь не выдавать своего волнения, поднял голову. Перед ним стоял Эйзенхауэр Холт.

— Что ж, — грубо сказал Холт, — будем надеяться, что ты умеешь стоять в защите.

Дэн сидел в «Юго» и пытался представить себе, что бы на его месте сделал Чака Зулу, окажись он в одной машине с двумя женщинами, которые сцепились из-за того, какой отель лучше выбрать.

— Это ты все время думаешь о деньгах, — говорила Эми. — Я считаю, что походная палатка нас вполне устроит. И мы сможем и дальше использовать ее. Хоть каждый день.

— А мне нужно зеркало, свежие простыни и эти маленькие мыльца в обертках, — сопротивлялась Нелли. — Я их всегда собираю, а потом, дома, так приятно смотреть на них и вспоминать, где ты была когда-то…

— Слушай, поиски ключей это тебе не пятизвездочный отель. Ты говоришь сейчас прямо как Кабра или дядя Алистер. Ты просто неженка и воображала. Я вообще не понимаю, что с тобой происходит — сначала все эти тайны мадридского двора, теперь…

— Простите, мисс Управляющая Злобой, а что происходит с вами?

— ОТРУБИТЬ ИМ ГОЛОВЫ! — осенило Дэна.

— Да отстань ты… Чака, — отмахнулась от него Эми.

Но Дэн не слушал ее. Это провокация, а настоящий воин никогда не клюнет на фальшивую наживку. Он вытащил из кармана уже порядком помятую и замусоленную открытку с Чакой и, наверное, в сотый раз за день перечитал последние строчки:

— У них явно что-то не так с орфографией, — пришел он к выводу.

— Напрасно ты так думаешь. Африканские языки и звучат не как европейские, но это не значит, что они говорят с ошибками, — начала новую лекцию Эми. — В их языке присутствует много щелкающих фонем, или кликов, как, например, в слове «племя кхоса». Во время его произнесения фонема «кх» представляет собой громкий щелчок, за которым следует слог «-оса».

— Что-что? Да, но здесь нет никаких «кх» или специальных знаков. Это не похоже на аффрикаты.

Нет, это что-то другое, абракадабра какая-то.

— Но если это не африканская абракадабра, то, может, это голландская абракадабра, тебе не кажется? — сказала Нелли. — У голландцев много сдвоенных гласных и согласных. Моя тетушка замужем за голландцем, которого зовут Вандердоонк.

Эми взял открытку.

— Братья Гекк? Я же тебе сказала, что это реклама такси. Это самая настоящая визитная карточка местных таксистов.

— А что тогда написано под этим именем, если это карточка таксиста? — не унимался Дэн.

— «Альфа больше, чем единица», — сказала Эми. — Альфа — это «А», то есть самый крутой. Это реклама, и не более того.

Дэн начал что-то писать.

— А я думаю, что это код. Мне кажется, что «Альфа» — это «Алфавит». «Больше, чем единица» — это на самом деле просто стрелка вправо. А это означает: «замените каждую букву последующей». Например, «Б» становится «В». Вот так!

— Ты что, правда так думаешь? — удивленно спросила его Нелли.

Но Дэн не ответил. Не обращая на них внимания, он стал заменять каждую букву следующей в алфавитном порядке.

— Ну, я же говорил, что это бред, — быстро сказал Дэн.

— Ого! Подожди! А что если заменить каждый согласный только последующим согласным? А каждый гласный только последующим гласным?

— И ты туда же? — сказала Нелли.

Дэн снова взял в руки карандаш.

— Бинго! — воскликнула Эми.

Она открыла бардачок и вытащила из него пачку рекламных проспектов.

— Так… Конститьюшен Хилл, Холм Конституции… Это название улицы в Йоханнесбурге. Там находится старая тюрьма. Четыре означает, скорее всего, номер дома.