Когда он сообщил о своей находке Фейни, та не встревожилась.

– Может, это племя Гавы. Он приходит весной на берег… приходил на берег, – поправилась она, – чтобы вести торговлю в Педфорде. Наш кузнец, Эвольд, говорил, что у него очень хороший металл.

– А что вы отдавали взамен? – Толпа предлагала обработанные шкуры, шерсть. И то и другое Торговцы брали с готовностью. Интересно, что могли предлагать родичи Фейни, отчего Торговцы несли туда металл. Ему казалось, что в деревне не может быть ничего привлекательного.

– Соленую рыбу и соль, – быстро ответила она. – Наши люди отправлялись за ней в морскую пустыню. И иногда у нас бывал излишек зерна и сушеных фруктов. Моя мать предлагала травы, которых не было у их лекарей. Мы были не такие уж нищие, как ты считаешь, кузнец!

– Я разве так сказал? – возразил он. – У каждого племени свои обычаи.

– Может, и не сказал, но это было у тебя в мыслях, – убежденно ответила Фейни. – В своем набеге Морские Акулы увезли не только людей. Я думаю, почему они на нас охотятся, зачем увозят на своих кораблях? – Она спрашивала, не рассчитывая на ответ. – Мы слышали о них, и не только от Торговцев, но и от своих стариков. Они охотились на нас и на юге. Некогда наше племя было многочисленнее, но мы потеряли многих юношей и девушек, их захватили Акулы. Это часть нашей памяти, кузнец, хотя у нас нет ваших Помнящих.

– Я слышал об Акулах только от Торговцев, – признался Сандер. – Они появляются на берегу, а в глубине суши мы их не встречали. Если только Белые их родичи…

– Белые?

– Они приходили, когда я был совсем маленьким. Странный народ. Сразу нападают, как будто их жизнь зависит от нашей смерти. Мы не могли с ними вступить в переговоры, чтобы установить границы пастбищной земли, как с другими Толпами. Нет, они убивали всех: детей, женщин, мужчин, даже койотов. Койотов они очень боялись. Приехали они в своих повозках с севера. И повозки тащили не койоты, а странные животные, похожие на оленей, но очень большие, с огромными разветвленными рогами. Они действовали так, будто хотели захватить весь мир, уничтожить все остальные Толпы. Когда наши люди узнали их кровожадное безумие, Толпа объединилась с Толпой, все вместе мы встретились с ними на поле, и там умерли они и их животные. Когда они увидели, что мы побеждаем, их женщины перерезали своих детей и потом убили себя. И своих животных тоже прирезали. Ни одна Толпа не забудет эту бойню.

В их повозках мы находили странные вещи. Но было решено, что все, что они привезли с собой, проклято, потому что они вели себя как безумные. Поэтому их имущество было навалено большими грудами. На груды мы положили их тела и тела их животных. Их подожгли, и от них остался только пепел. А потом все Толпы, которые собрались, чтобы защитить свои земли, решили на совете, что на этой земле проклятие и все Помнящие должны знать это. И с тех пор ни одна Толпа там не кочевала.

Своих мертвых мы похоронили в могилах на краю этого поля крови, чтобы их дух мог уберечь нас. Но некоторые верят, – добавил он, – что никакой души у человека нет, что когда он перестает дышать, остается только тело, как изношенная одежда. Однако многие думают по-другому. Теперь, когда какая-нибудь Толпа кочует по северу, все молодые воины, все девушки, готовые выбрать спутника по шатру, вместе с Помнящими все едут к этим могилам. И здесь звучат рассказы о Белых и их безумии.

– А почему они называются Белыми?

– Волосы у них, даже у молодых, светлые, и кожа, хоть они ходят под солнцем, очень белая. Но самое странное – их глаза, они у всех одного цвета, без зрачков, как шары из полированного серебра. Внешне они люди, не то, что эти лесные создания или чудовище, которое напало на нас в доме, так что в этом смысле их можно считать нашими родственниками. Но в остальном – нет, они нам не родня.

– И Морские Акулы тоже, – твердо сказал Фейни. – Внешне они люди, как мы, но в них дух дьяволов тьмы.

Она держала прутья, на которых над костром жарилось мясо. Уже стемнело. Рин исчез. Но Сандер понимал, что койоту тоже нужно наполнить желудок, даже если в темноте таится множество опасностей. Кузнец вздрогнул, рука его легла на самострел: в тени что-то шевельнулось. Фейни взяла его за руку.

– Это Кай и Кайя, – сказала она. – Хоть ты и не доверяешь теням, в них могут быть и друзья. – И она негромко приветствовала пеканов.

Фейни положила руку на голову сначала Кая, потом Кайи и по очереди посмотрела в глаза пеканов. Потом заговорила:

– Они никого не нашли. Пока судьба нам благоприятствует.

Может, и так, мрачно подумал Сандер, но все же ему было тревожно среди этих груд, где легко может спрятаться целая Толпа. Расслабляться нельзя.

Снова они дежурили по очереди ночью. Сидя на рассвете и время от времени подбрасывая в костер дрова, Сандер смотрел на Рина, прислушивался к журчанию реки внизу, к звукам ночи.

Нападение началось внезапно – только что ничего не было, а в следующее мгновение оно началось – и началось не из окружающей тьмы, а прямо в его мозгу. Сандер не мог даже крикнуть, ему нечем было защититься. Он почувствовал, что находится в другом месте, его очертания расплывались, он никого не видел – не видел того, кто его призвал, сломив его сопротивление с такой же легкостью, с какой взрослый мужчина справляется с сопротивлением ребенка.

У него не было слов, чтобы описать это ощущение. Сами его мысли были безжалостно отняты у него, они просеивались, просматривались, отдавали все, что нужно было знать нападающему. Сандер видел смутные картины: разрушенные здания, какое-то движение среди них. Но когда он пытался рассмотреть подробности, все ускользало, расплывалось, изменялось.