— Такие слова звучат как музыка.

Он откинул голову назад и закрыл глаза. Эта женщина из особого теста, совсем не похожа на тех, с кем когда-либо приходилось иметь дело, подумал он в тот момент, кода она, включив двигатель, начала выводить фургон со стоянки. Он не мог припомнить ни одной женщины из своих знакомых, которые хотя бы знали, как держать оружие в руках. Она же не только умеет отлично обращаться с ним, но и, судя по всему, неплохо в нем разбирается. Странно, она много лет дружила с Сэлом, но он никогда не упоминал о ней.

— Возьмите. — Она сунула ему в руки что-то мягкое.

Он приоткрыл один глаз. Свитер.

— Используйте его как подушку. Но сначала заприте дверцу. Я не хочу, чтобы вы вывалились из машины на первом же ухабе.

— Спасибо, — буркнул он, свертывая свитер и подкладывая себе под голову. Его беспрестанно преследовал исходящий от нее запах. Неуловимый, но возбуждающий аромат этих проклятых духов. Как же они, черт возьми, называются? Он засыпал, продолжая вспоминать название духов.

После того как они провели в дороге час, она заметила кровь на его повязке. Внимательно следя за дорогой, она время от времени поглядывала на своего пассажира. Он спал глубоким сном, не делая ни малейшего движения, только грудь мерно поднималась и опускалась. Она старалась хорошо разглядеть его. Теперь, когда он находился совсем рядом, она увидела, какой он большой и сильный, но его рана заставила ее заволноваться. Сначала она подумала, что пятна на белой повязке — просто тень.

— Проклятье, — пробормотала она тихонько, когда еще через час это пятно значительно увеличилось. Должно быть, разошелся шов, когда он упал на пол в госпитале, подумала она.

Через два часа Молли увидела знак нужного поворота. Она свернула направо, на четырехрядное шоссе, а затем съехала на двухполосную дорогу, ведущую на север, к дому. Ее пассажир продолжал спать.

Она направила машину к городку Боуманд, где собиралась забрать зерно и продукты. Хоть в этом повезло, подумала Молли, когда увидела, что груз для нее уже приготовлен. Сразу же, как только ящики будут проверены, можно отправляться в горы. Она вышла из машины и купила в ближайшей лавке несколько бутылок апельсинового сока и сандвичи. Вернувшись к фургону, она увидела, что Терри по-прежнему спит, подложив под голову свитер и уткнувшись в стекло.

Она бесшумно открыла дверцу и проскользнула на сиденье. Достав аптечку, она взглянула на ногу Терри. Кровавое пятно расплылось и стало уже размером с блюдце.

— Если кровотечение не остановится, у нас будут неприятности, — сказала она вслух.

Он не шевельнулся. Молли прикоснулась к его руке.

— Терри, проснитесь. Вам нужно принять пару таблеток.

Никакой реакции.

Она посильнее нажала ему на бицепс, заметив, как развита его мускулатура.

— Терри, проснитесь же!

Результат оказался неожиданным. Его пробуждение напоминало прыжок тигра. Без всякого предупреждения он подскочил и схватил ее. Она не успела охнуть, как он прижал ее голову к своему плечу и вцепился ей в горло.

— Одно движение, — прошипел он ей в самое ухо, — и я убью тебя.

Молли не шевелилась. Она даже не дышала. Старалась держать себя в руках, не пытаясь вступить с ним в борьбу. Он значительно сильней и владеет приемами, с помощью которых может одним движением сломать ей шею.

Ей стало нечем дышать. Она запаниковала. Перестань, скомандовала она самой себе. У нее были ситуации и похуже. Надо сделать что-то такое, чтобы он понял, что она ему не враг.

Железная хватка, сжимавшая ей горло, неожиданно ослабла. Она сумела наконец вздохнуть. Тишину кабины прорезал болезненный стон.

Терри выругался и освободил ее. Она качнулась вперед и схватилась обеими руками за руль, чтобы не удариться. Боже милостивый, благодарю тебя! На секунду кабина поплыла перед глазами. Чуть позже она снова стала различать предметы.

Восстановив дыхание, она прикоснулась к шее, на которой теперь обязательно появятся синяки. То же самое могло бы произойти, войди она в клетку, где спал раненый хищник.

Она подняла таблетки, упавшие на пол, и повернула голову, оглядывая Терри. Он прислонился к дверце и тоже смотрел на нее. В воспаленных глазах сверкало что-то мрачное и жуткое, но что это означало, она не понимала. То ли он ругал себя, то ли ее. Оба молчали. Тишина нарушалась только их дыханием.

— Могло быть хуже, — голос у нее стал сиплым. Он приподнял брови. — Вы могли бы использовать пистолет.