Ночь под затянутым тучами небом наступила рано. Молчаливый корабль атлантов продолжал преследование, упрямо резал воду, хотя ни воли, ни энергии, чтобы догнать «Повелителя ветра», у него не было. Мурийцы зажгли белый фонарь — ответа не было. Но огонь осветил волны, и абордажная группа с рейдера не могла подобраться незаметно.

Рей потер горящие глаза, слишком уставшие от напряженного слежения за морем. Как и все окружающие, он не убирал щит, и его тяжесть все более резала руку.

Завтра поздним утром, сказал Чо, они будут у входа во Внутреннее море и могут ожидать помощи, если она понадобится, из фортов при входе.

Черная тень у руля — это Хан и погибший моряк, они завернуты в плащи и готовы к погребению. А молчаливый враг в темноте продолжает идти следом.

Леди Эйна ушла вниз, но Чо остался у руля, и Рей решил тоже оставаться на вахте. Он никогда раньше настолько не уставал — ему так казалось. И не был, неохотно признался он себе, так испуган. Человек может смело встретить рукопашную, даже ответить сталью на сталь. Но этот ползучий зеленый огонь, подобный живому, этот дождь отравленного металла — всему этому в его подготовке не было места. Пальцы его тосковали по огнестрельному оружию, но до него еще целые эпохи. И еще гранаты — про себя он составлял список того, что нужно ему вместо бесполезного меча, лежащего на коленях.

Наконец Чо передал руль дежурному и сказал:

— Надо отдохнуть.

В каюте леди Эйны не было. Рей оставил щит и снял промокший плащ. Он видел, как Чо подошел к ближайшей койке и, споткнувшись о стол, чуть не упал на нее, положив голову на руки.

Рей повернулся лицом к стене и закрыл глаза. Ему хотелось только спать, закрыть глаза и забыть обо всем. Но, закрыв их, он увидел — деревья! Ряд за рядом, вздымающиеся к небу, с ветвями, начинающимися высоко над головой. Между ними взад и вперед, как вечные волны, метались тени. И глубоко внутри проснулась тревога. Захотелось идти, все глубже погружаться в тень деревьев. Где-то там врата, разрыв в ткани времени, и если он его найдет, сможет вернуться…

Деревья становились все темнее и темнее, пока стволы, ветви и беспокойные тени не слились и не превратились в одно. Желание вернуться к вратам стихло. И Рей наконец уснул.

В кабинете директора теперь находились не двое, а пятеро. Но один из пятерых привлекал общее внимание.

— Я ничего не могу обещать, джентльмены. Психофизика — экспериментальная программа, как и эта ваша «Операция Атлантида».

Фордхэм опустил трубку.

— Я знаю, что одновременно осуществляется сотня экспериментальных программ…

— Скажите лучше «тысяча» и будете ближе к истине, — поправил первый говоривший.

— Ну, хорошо, тысяча, доктор Бертон. А скажите: кто-нибудь знает все, что делается? Видит всю картину?

— Мы отправляем отчеты… Фордхэм устало улыбнулся.

— Кто их читает? Вероятно, несколько разных комитетов. Но кто-нибудь пытается скоординировать всю картину?

— Вероятно, нет, пока не произойдет что-нибудь подобное и положение не станет чрезвычайным, — признал Бертон.

— Верно ли я вас понял, доктор Бертон? Вы считаете, что у вас есть возможность воздействовать на нашего человека и заставить его вернуться к месту отзыва — путем какого-то умственного процесса? Конечно, если Фордхэм откроет дверь — или как вы там это называете — откроет снова? — нетерпеливо спросил человек в генеральской форме.

— Выделите «может быть», генерал Колфакс, — ответил Бертон. — У нас есть некоторые поразительные результаты, но все зависит от испытуемого и обстоятельств. Одно обстоятельство говорит в нашу пользу: этот Осборн неожиданно оказался в ситуации, к которой совершенно не готов, и, следовательно, попал под сильнейший стресс. В соответствии с этими данными, он подобрал листок бумаги, но не заглянул в него, — у него никогда не было контактов с нашим типом подготовки. Но он, как утверждают, «одиночка», а это значит, что он умеет самостоятельно справляться с обстоятельствами и в панику не впадает. Никто не может догадаться, что он подумал о переходе. Можно основываться только на сведениях о наших испытуемых.

Он мог оставаться у пункта перехода, пытаться вернуться, если догадался о том, что произошло. Если это так, наша проблема решается относительно легко. Если он испугался и побежал, мы можем попробовать мысленный призыв. Я надеюсь на это, потому что в том времени он будет уникален. Итак, предполагая, что он не ушел слишком далеко, мы можем приблизительно настроиться на его умственный тип и вернуть его назад.

— Во всем этом множество «если», — заметил генерал Колфакс. — По-моему, надежнее отправить туда отряд…

— Предположим, нам удастся отправить отряд, генерал, — вмешался Фордхэм. Отправить в дикую местность, какой была Америка примерно четыре тысячи лет назад. Искать человека в такой стране нелегко. Если доктор Бертон сможет позвать его…

— Опять «если»! Почему вы считаете, что страна будет другой?

— Вы видели фильм, — просто ответил Фордхэм. — Похоже увиденное на южную часть Огайо, по-вашему? Таким деревьям…

–.. нужны столетия, чтобы вырасти. Да, знаю, — ответил Колфакс. — А если устройство доктора не сработает?