Стоя с огромным кольтом под пиджаком, Пенрод размышлял, хорошо ли поведет себя в критический момент резинка на поясе его бриджей? Сэм чувствовал себя несколько лучше. Во-первых, при нем не было ужасной улики, а во-вторых, он успел незаметно попятиться к комоду и задвинуть ногой ящик. Пенрод клял себя на чем свет стоит за душевную черствость. Ну, что ему стоило уступить другу. Прояви он чуть больше мягкости, и револьвер сейчас был бы не у него, а у Сэма. Теперь же, если они попадутся, Сэма осудят за соучастие, Пенрод же получит сполна!

Но миссис Уильямс была настроена очень мирно и совершенно не подозревала мальчиков ни в каких преступлениях.

– Ты абсолютно уверен, что вы не ссорились, Сэм? – на всякий случай спросила она.

– Нет, нет, мама, мы просто беседовали.

Справедливости ради миссис Уильямс решила спросить и Пенрода.

– О чем вы спорили с Сэмом?

– Как, как, мэм? – решил выгадать время Пенрод.

– Ну, что вы так бурно обсуждали с Сэмом? – повторила миссис Уильямс.

Пенрод шумно сглотнул.

– Да ничего особенного, – глухо проговорил он. – Обыкновенные всякие разные вещи.

– Какие же? – попыталась выяснить миссис Уильямс.

– Да такие, знаете, – уклончиво отвечал Пенрод, все помыслы которого по-прежнему сосредоточивались на резинке бриджей.

Другая на месте миссис Уильямс, быть может, продолжила бы расспросы. Но она часто получала от сына не более вразумительные ответы, и слова Пенрода вполне удовлетворили ее.

– Ну, раз вы не ссорились, – облегченно вздохнула она, – спуститесь-ка со мной вниз. Я дам каждому по печенью. Только чур, не просить добавки. До ужина больше ничего не получите.

Миссис Уильямс остановилась в дверях, пропуская друзей вперед. Она знала, с какой энергией кидаются обычно Пенрод и Сэм вниз за сладким, и боялась, что они ее собьют с ног. Но на этот раз мальчики, к ее удивлению, не торопились. С какой радостью они предпочли бы остаться в спальне мистера Уильямса! Мальчики редко способны предвидеть опасности, которые грозят им в будущем. Однако, попав в опасное положение, они обретают повышенную чуткость. Вот почему и Пенрод, и Сэм моментально сообразили: стоит им отказаться от печенья, и смутные подозрения, которые привели миссис Уильямс в спальню мистера Уильямса, наверняка усилятся.

Словом, оба страдальца стали медленно спускаться по лестнице. Особенно тяжелая участь досталась Пенроду. При каждом шаге кольт норовил выскользнуть из-под мышки.

Лица обоих друзей отражали всю полноту внутренних переживаний. Окажись рядом опытный криминалист, он непременно подметил бы кое-что интересное. Пенрод норовил держаться поближе к Сэму. Так одинокий странник в ночи старается прибиться к попутчикам. Сэм же, напротив, всеми силами отдалялся от друга.

– Ступайте в библиотеку, мальчики, – сказала мама Сэма, когда все они очутились на нижней площадке. – Папа уже сидит там, а я сейчас принесу из кухни печенье.

Мальчикам в данный момент не слишком хотелось проводить время в обществе мистера Уильямса-старшего, но миссис Уильямс внимательно глядела на них, и волей-неволей пришлось идти.

Мистер Уильямс расположился в кресле и читал газету. Он весело приветствовал мальчиков, но Пенроду и Сэму взгляд его показался зловещим.

– Чем занимались сегодня, друзья? – осведомился мистер Уильямс.

Мальчикам почудилась в его вопросе бездна скрытого смысла, и им стало страшно.

– Да, ничем, па, – пробормотал Сэм. – Так, всяким-разным…

– Например? – не отступал отец.

– Да, ерундой всякой.

Мистер Уильямс улыбнулся и кивнул головой. Ему вдруг вспомнилось, что в возрасте Сэма он на вопросы старших отвечал точно так же.

Улыбка мистера Уильямса, обращенная в прошлое, отличалась мягкостью. Но Пенрод и Сэм расценили ее по-другому: она показалась им воплощением вероломства.

Тут взгляд мистера Уильямса остановился на Пенроде.

– Что это у тебя с рукой? – участливо осведомился глава семейства Уильямсов.

– Как вы сказали, сэр? – переспросил Пенрод.

– Я говорю: почему ты так странно держишь руку? Она у тебя что, болит?

– Какую руку, сэр? – вздрогнул несчастный. – Ах, да, вы, вероятно, имеете в виду мою руку?

– Твою, твою, Пенрод, – подтвердил мистер Уильямс-старший. – Что у тебя с ней такое?

– Да, сэр, такое, – почему-то склонив голову набок, пробормотал Пенрод. – Меня, э-э, укусил один мальчик, то есть, одна собака, – поспешил поправиться он.