– Я подумал, что напишу Вам о том, что представляет большой интерес, поэтому я пишу Вам о цветах. Есть много всяких цветов. Весенние цветы, летние цветы, осенние цветы. А вот зимних цветов не бывает. Дикие цветы растут в лесу, их приятно искать весной, и мы должны помнить, что цветы надо дарить бедным и тем, кто лежит в больнице. Цветы можно сажать на клумбах, а также держать дома в вазах. У цветов есть много разных названий, но я называю их «украшением природы»…

Взгляд Пенрода опять потух, и, обратившись к спасительной пуговице на куртке, он снова впал в летаргию. Он слышал гул голосов, но слова проходили мимо его сознания, время тянулось медленно, и, казалось, что эта томительная скука никогда не кончится.

– Пенрод!

Пытливый взгляд миссис Спенс отметил верчение пуговицы и склоненную голову.

– Пенрод Скофилд! – повторила Она еще раз.

Он начал медленно возвращаться к сознательной жизни.

– Да, мэм?

– Читай свое письмо!

– Хорошо, мэм!

Он начал неуклюже рыться в учебниках, и в душу учительницы закралось подозрение.

– Ты написал письмо?

– Да, мэм, – сонным голосом пробормотал Пенрод.

– Ты хочешь сказать, что забыл его дома, не так ли?

– Нашел, – сказал Пенрод, который, наконец, обнаружил письмо в «Основах английского сочинения».

– Ну, тогда послушаем, что ты счел нужным написать, – сказала она и сухо добавила: – Спасибо, хоть раз в жизни урок приготовил.

Откровенный пессимизм, с которым мисс Спенс относилась к работе Пенрода, разделял весь. класс. Все приготовились услышать нечто такое, по сравнению с чем, их собственные работы, как бы плохи они ни были, покажутся шедеврами. Пенрод еще не до конца проснулся, и общее внимание его не смутило.

Сейчас у него было только одно желание. Он хотел скорее начать читать, чтобы отделаться, наконец, от этой тягостной процедуры. И он громко, монотонно, совершенно не вдумываясь в содержание, начал:

– Дорогой друг, ты все время твердишь, что красивее меня нет никого на свете, – забубнил он, – но, по-моему, ты сильно преувеличиваешь. Да, волосы у меня красивые и глаза голубые, как звезды небесные…

Тут Пенрод перевел дух. Только сейчас он осознал размер катастрофы, которую породил своим бездумным чтением. И только он подумал об этом, как класс разразился восторженными воплями. Правда, мисс Спенс решительно и строго пресекла этот шум. Потом она мрачно сказала:

– Ну что ж, продолжай!

– Но, мэм, – слабо протестовал он, стараясь не глядеть на раскрасневшиеся лица одноклассников.

– Продолжай, продолжай, – сказала она, – мы еще хотим послушать про твою красоту и про голубые глаза, которые, как небесные звезды.

Тут одноклассники Пенрода были вынуждены зажать рты руками. А Пенрод полным отчаяния взглядом впился в смертоносный листок, который держал в руках. То, что он увидел, повергло его в ужас.

– Продолжай! – приказала мисс Спенс.

– Я часто вспоминаю твои слова, когда мы… стояли… – лепетал Пенрод.

– Дальше!

– В наш последний вечер. Лунный свет падал на тебя, и ты… ты…

– Пенрод, – угрожающе сказала мисс Спенс, – прекрати заикаться! Читай нормально!

– Сказал, что будешь ждать, сколько надо… но как же мы можем… без согласия… родителей…

Тут Пенрод испустил громкий стон и скороговоркой закончил:

– Искренне твой Пенрод Скофилд.

Но мисс Спенс знала состав семьи Скофилдов и начала кое о чем догадываться.

– Дай-ка мне это письмо! – велела она.

Пенрод с пунцово-красным лицом прошелx мимо рядов пораженных и в то же время чрезвычайно довольных учеников.

Мисс Спенс прочитала письмо и покраснела почти так же, как Пенрод. Потом она начала буравить Пенрода взглядом, и, чтобы не встретиться с ней глазами, он был вынужден смотреть на письмо. Потом она приказала ему подняться на позорное возвышение и сесть на стул лицом к классу. Там он провел целый час, а одноклассники награждали его кто насмешливыми, а кто – и ехидными взглядами.

Надрывающие душу насмешки продолжались и по дороге домой. Развеселившиеся одноклассники не скупились на язвительные выкрики, и, что было всего ужаснее, в этой травле принимали участие даже девочки.

– Эй, Пенрод! – кричали одноклассники. – Как поживают твои красивые волосы?

– Ну, Пенрод, когда ты получишь согласие родителей?

– А какие там у тебя глаза, Пенрод? Небесные?

– Ну-ка расскажи, Пенрод, хорошо было стоять при луне?

И они все кричали и кричали, и для своих насмешек выбирали именно то, что тяжелее всего переносить на людях.