Форс содрогнулся. Он не имел ни малейшего желания видеть этих крыс.

— Ты считаешь их своей военной добычей?

— Да, я так считаю, — засмеялся Мэрфи. — И, кроме этих тварей, мы попросим у вас еще кое-что. Это будет огромная просьба. Твой собрат, скиталец…

Он коснулся своими маленькими пальцами сутулившихся плеч Форса. Горцу показалось, что Ярлу не удалось скрыть своего удивления.

— У этого парня есть способность к языкам и далеко видящий ум. Он будет для нас проводником. — Слова Мэрфи лились так, словно теперь, когда он нашел родственную душу, которой можно довериться, он не мог больше скрывать свои мысли. — А в обмен на это мы покажем ему иные земли и дальние страны. Потому что в нем есть эта жилка скитальца… так же, как и у нас…

Пальцы Ярла теребили нижнюю губу.

— Да, он родился скитальцем и в нем течет кровь степей. Если он…

— Ты кое-что забыл, — на сей раз улыбка Форса была настоящей. — Я — мутант.

Прежде, чем кто-нибудь из них ответил, в разговор вступил еще один человек. Это был Эрскин. На его лице все еще были следы боя, он оберегал плечо, когда двигался. Но когда он заговорил, то сделал это авторитетно и с пренебрежением, которого от него никто не ожидал.

— Мы собираем лагерь и выступаем. Я пришел за моим братом.

— Он едет с нами, — ощетинился Мэрфи.

В усмешке Форса не было веселья.

— Поскольку я не могу двигаться на своих двоих, в любом случае меня придется нести на себе.

— Мы запряжем пони в носилки, — быстро ответил Эрскин.

— Есть также носилки с конями, — ревниво начал Мэрфи.

Ярл пошевелился.

— Кажется, теперь ты должен сделать выбор, — бесстрастно сказал он Форсу.

На мгновение молодому горцу показалось, что тут были только они двое. И ни Эрскин, ни Мэрфи не настаивали больше на своих просьбах.

Форс приложил здоровую руку к своей кружащейся голове. В нем текла кровь степей его матери — это правда. И свободная, дикая жизнь бродяги-всадника привлекала его. Если бы он отправился с Мэрфи, никакие секреты страны руин тогда не укрылись бы от него — он мог бы многому научиться. Он мог бы составить такие карты, о которых Звездные Люди не могли даже мечтать, увидеть забытые города и очищать их в свое удовольствие, все время идя и идя к новым странам там, за горизонтом.

Если он примет предложение Эрскина, он получит братство и тесные узы семейного клана и поедет строить новый городок, а, может быть, со временем и город, который будет их первым шагом назад к тому пути, который грехи Древних отняли у потомков. Это будет трудная жизнь, но по-своему интересная и такая же полная приключений — хотя он никогда не зайдет так далеко, как с Мэрфи.

Но был и третий путь. И он начинался с выбора, о котором он знал слишком хорошо. Когда он думал, что умирает, тогда, во время битвы, ноги ступили на него против его воли. Этот путь вел в разреженный холод горных вершин, в суровый холод наказания, боли и вечного упадка духа.

Поэтому, когда он поднял голову, он не посмел взглянуть ни на Эрскина, ни на Мэрфи, но поймал и задержал на себе непреклонный взгляд Ярла. Потом он спросил:

— Это правда, что я вне закона?

— Тебя три раза вызывали к Костру Совета.

Форс признал эту истину и принял ее. Но у него был еще один вопрос:

— Поскольку меня там не было, чтобы ответить, я имею право на отмену всего в шестимесячный срок?

— Имеешь.

Форс взялся за перевязь, которой к груди была привязана его правая рука. Были шансы, что ее вылечат и она снова станет такой же прямой и сильной. Целитель, исследовав рану, обещал ему это.

— Тогда, я думаю, — он почувствовал, что вынужден остановиться и подобрать слова, чтобы вновь овладеть своим голосом, — я отправлюсь в Айри и буду притязать на это право. Шесть месяцев еще не истекли…

Звездный капитан кивнул.

— Если ты сможешь ехать, через три дня ты будешь уже там и успеешь.

— Форс! — При этом возгласе Эрскина горец вздрогнул. Когда он повернул голову, голос его был все еще тверд.

— Именно ты сам, брат, был тем, кто однажды говорил о долге…

Рука Эрскина упала.

— Помни — мы братья, ты и я. Там, где находится мой очаг — там всегда есть место для тебя. — Он, не оглядываясь, отошел, и его поглотила толпа его соплеменников.

Мэрфи очнулся от задумчивости. Он пожал плечами. У него уже были другие планы, другие намерения. Но он задержался на некоторое время и сказал:

— Отныне, с этого часа, в моем табуне для тебя скачет конь и в моей палатке есть место и мясо для тебя. Ищи Знамя Рыжей Лисицы, когда тебе понадобится помощь, мой юный друг. — Его рука коротко отдала ему честь, потом он тоже зашагал прочь.

Форс повернулся к Звездному Капитану:

— Я поеду…

— Со мной. Мне тоже надо отчитаться перед племенем… мы будем идти вместе.

Было ли это хорошей новостью или наоборот? При иных обстоятельствах Форс не мог бы желать лучшего, чем путешествовать в обществе Звездного Капитана. Но теперь он был пленником Ярла. Он сидел, мрачно глядя на поле боя… Это только мелкая стычка, о которой Древние с их воздушными флотами и бронированными колоннами машин не стали бы и упоминать. И все же здесь произошла настоящая война, и из нее родилась идея. Наверное, эта идея окажется поворотным пунктом для всех людей на Земле. Им предстоит идти долгой и извилистой дорогой — по пути назад, к такому миру, каким его знали Древние. Может быть, даже сыновья сыновей тех, кто здесь сражался, не доживут до того, чтобы увидеть больше, чем слабые признаки начинающегося возрождения человечества. А может быть, грядущий мир будет лучшим миром?