Поначалу все были против всех, но вскоре мы разделились на два лагеря - носовые и кормовые.

Все судно стало ареной боевых действий. Нейтральными Швейцариями, где бои не велись оставались лишь камбуз, ходовая рубка, каюта капитана. Сражения начинались. От подъема и до вечерней большой уборки мы были заморским филиалом то ли детсада, то ли дурдома. Беготня, вопли, потоки воды, летающие предметы обихода и первой необходимости. Веселуха!!!!

Вечером вспоминали о том, что мы все-таки на судне и наводили порядок до следующего утра. С жуткими воплями носились мальчишки- переростки поливая друг друга, пытаясь прорваться во вражеский лагерь и порой это почти удавалось но струя из пожарного брансбойта валила наступающих с ног и атака натурально захлёбывалась. Было забыто всё, что могло разрушить эту эйфорию: дом, жёны, дети, внуки, зарплата, подруги, у 10-12летних всего этого не должно быть. Были только мы и игра. Мы с честью продержались до конца перехода и с такой горечью прощались потом с нахлынувшими чувствами.

На приёмном судне не могли понять, почему это у нас все палубы, как двор после большой постирушки, завешаны сохнущим бельм.

Когда женщины говорят что мужики это большие дети, они приуменьшают. Мы маленькие мальчики, просто многие из нас не могут это почувствовать, короста серьезности мешает. А нам повезло - потеряв равновесие во взрослой жизни мы упали в детство.

Жаркое солнце, теплое море, ароматный кофе со сливками и практически полное отсутствие женщин...

Казалось ничто не предвещало беды, но как это и бывает, она пришла совсем не оттуда окуда ждали. Не с неба не с моря, а из области наукой до сих пор достаточно неизученной- из политики.

Полиическая буря, изрядно побушквав на континенте, долетела до нас свежим ветром радиоэфира, вызвав в мужских душах, столь падких на сенсации, настоящий шторм идеологических страстей. Но сказка моя не о том.

Во всеобщей эйфории все забыли про всех, мы про берег, а берег про нас. Именно последнее обстоятельство и стало решающим. Отрезвление наступило очень быстро. Первыми забеспокоились курилщики - запас табака в дебатах иссяк очень быстро, а купец (приемо-транспортное судно) и не думал к нам идти. Если продуктовый голод нам не грозил, то никотиновый проявился во всех красках, комических и трагических. Комических в основном для меня и еще местного playboy-я берегущего свое здоровье и имидж.

Все силы экипажа были брошены на поиски табака в ограниченном судовыми конструкциями пространстве. Такой чистоты я давно не встречал! Все места, где могла завалиться хоть щепотка табачка были вычещены щеточками до последней пылинки, как-то: мусорницы, батареи, ящики, дальние углы к кубриках, комингсы(пороги). Даже на камбузе, разогнав ничего не подозревавших о мировом катаклизме тараканов, была вычещена щель за плитой. Но запасы потайных мест не бездонны...

Чай был выкурен довольно быстро, а кофе курить было совершенно невозможно, лучше сразу утопиться. Поначалу я ржал над ними до коликов, потом просто посмеивался, наконец я решил, что смеятся над людскими страданьями не только неэтично. но уже и опасно.

Усугубляло страдания то обстоятельство, что мы стояли на рейде небольшого шведского городка Böda на острове Eland.

Даже без всякого бинокля были видны купающиеся пляжники, а по вечерам со стороны города долетала волнующая музыка и чарующий свет вечерних улиц, а над городом, подымаясь из кофеен, салонов и частных домовладений, витал упоительный аромат табачного дыма. И ЭТОТ МИР БЫЛ НАМ НЕДОСТУПЕН. Сквозь иллюминаторы и двери он врывался в разговоры, мысли, дразня и опъяняя. Он не пощадил даже снов. Словом количественные факторы росли и множились и должны были неизбежно породить качественные.

И вот час Х настал.

Был у нас в экипаже матрос по прозвищу Воевода. За что ему прописали оздоровительный рейс на нашем лайнере не помню, но по своим личностным качествам он достоин был до конца дней своих не вылезать с этого корыта. Так вот, однажды вечерком, попросив меня, как самого безпристрастного, обеспечить ему прикрытие, он засунул в плавки полиэтиленовый мешок и отправился вплавь открывать табачное Эльдорадо.

Утром нас разбудила сирена катеров береговой охраны. Еле - еле удерживая на своих лицах официальное выражение, нордические шведы перегрузили к нам на борт покрытого синюшными пупырышками, замерзшего, но блаженно улабающегося воеводу, прижимающего к сердцу тот самый мешок и уже не пустой. Перекинувшись парой предложений с капитаном шведы отправились домой на сoffe-time. Пока Воевода согревался и сортировал добычу, капитан поведал нам о событиях этой ночи.

Добропорядочные бюргеры были удивлены и даже напуганы необычным зрелищем. Голый мужчина с мешком за плечом ходил по городу и опустошал мусорницы. Кто это? Santa-Сlaus? Непохоже... Без бороды, без костюма да и не сезон... Может мусорщик?А почему голый? Потерявшись в догадках они вызвали полицию. Пусть полисмены разгадывают этот ребус. Те спросили у ребуса по шведски..., реакция - 0, по английски: Ser! ...какого черта?! и такой-же результат. В конце концов изчерпав свой лингвистический запас они решили препроводить это чудо в участок.

Чудо не сопротивлялось, до тех пор пока они не притронулись к мешку. Раставаться с добычей оно не хотело и разразиось длиннейшей тирадой из которой они выхватили несколько знакомых слов, передаваемых из поколения в поколение со времен Карла ХII. Совместив полученную информацию с судном на рейде они идентифицировали находку и сдали ее береговой охране. Дальнейшее известно.

Говорят у шведов нет чуства юмора. НЕ ВЕРЬТЕ ЭТОМУ! Только их чуство юмора спасло Воеводу от шведской каталажки за нарушение границы, и судно от шрафных санкций. А от гнева судового начальства его спас тот самый мешочек, мудро отстоянный от посягательств чистолюбивых шведов. Ведь командиры тоже не дураки покурить. Из этой истории каждый вынес свое: команда курево, Воевода курево и экскурсию, а я и шведы тему для этой байки.