Фрике, закинув ружье за спину и привязав тушку калао к поясу, быстро определил направление и весело зашагал вперед в сопровождении своего маленького друга.

…Они шли уже довольно долго, и кругом, куда хватало глаз, виднелись только тиковые деревья.

Парижанин, несмотря на свою выносливость и самоуверенность, начал с тревогой думать, что время тянется как-то уж слишком долго.

— Никогда не поверю, что я мог зайти так далеко… — бормотал он, по привычке разговаривая сам с собой в виду отсутствия собеседника, понимающего по-французски. — Недаром господин Андре меня предупреждал… Да и вообще, правильно ли мы идем? Эти деревья похожи друг на друга, словно их отливали в одной форме. По солнцу не сориентируешься: его совершенно не видно за густой листвой… Что же до всяких туземных хитростей, больше похожих на инстинкт животного, чем на разумное поведение человека, это мне явно не по зубам, и моему парижскому носу здесь вынюхивать нечего. Подумать только, я, старый, опытный путешественник, которому были нипочем даже леса Борнео, мог так увлечься погоней за этими проклятыми калао! Даже компаса не взял! И почему я не подумал о том, чтобы делать засечки ножом на этих кеглях, которые по ошибке зовутся тиковыми деревьями? Хоть бы о мальчике с пальчик вспомнил… Надо же быть таким идиотом!

Фрике вытащил часы и ошеломленно уставился на них — прошло уже больше трех часов! Полтора часа назад он убил тигра и, следовательно, должен быть недалеко от шлюпа, если, конечно, правильно выбрал направление.

Взглянув на малыша, он убедился, что тот переступает своими маленькими ножками без всяких признаков усталости, и ласково ему улыбнулся. Они двинулись дальше, по-прежнему видя перед собой только тектоны.

Парижанин уже начал подумывать, что самоуверенность все-таки не доводит до добра, как вдруг улыбка озарила его лицо, и он радостно закричал:

— Наконец-то! Можно сказать, пришли… Вот эту группу деревьев я хорошо помню, тут ошибки быть не может, я еще тогда обратил на нее внимание. Как говорится, попали в самую точку!

Фрике так хорошо попал в самую точку и так верно оценил направление, что через пятьдесят метров остановился как вкопанный, ошеломленно глядя на труп тигра.

Невозможно двигаться по прямой, если нет компаса. — Заблудившиеся в девственном лесу, на снежной равнине и в море описывают круги, сами того не сознавая. — Привал на поляне. — Бедро тигра на ужин. — Постель из шкуры тигра. — Гастрономические предрассудки. — «Бооль». — На следующее утро. — Тщетные планы. — Безответные сигналы. — Фрике утверждает, что дела все хуже, и он прав. — Лесная школа. — Эхо. — Гора.

Приведите человека, полностью владеющего своим телом и разумом, на какую-нибудь большую ровную площадку, завяжите ему глаза и попросите пройти всего лишь сто метров по прямой.

На его пути нет никаких препятствий: он знает, что опасаться нечего и можно смело двигаться вперед.

И вот — пошел… Не сделав и тридцати шагов, отклоняется все больше в сторону. Сам того не замечая, он забирает вправо, описывая полукруг.

Он движется дальше, считая шаги, и, когда ему кажется, что сто метров пройдено, снимает повязку, ищет глазами поставленную цель и с изумлением видит, что стоит к ней спиной.

Даже на ста метрах он отклонился в сторону на целый полукруг более или менее правильной формы.

Увеличьте расстояние, если позволяет местность, хотя бы до двух-трех километров и проделайте этот опыт сколько угодно раз с самыми разными людьми — вы столкнетесь с одним и тем же явлением: человек не может идти по прямой линии с завязанными глазами и, заворачивая почти всегда направо, описывает круг или несколько кругов.

Человек, заблудившийся в тумане, неосознанно проделает то же самое даже на хорошо знакомой ему местности: он будет кружить без конца, пока не наткнется на какой-нибудь ориентир, с помощью которого сумеет определить направление.

А сколько раз это случалось с охотниками в туманные осенние дни! Моряки, потерпевшие кораблекрушение и лишившиеся компаса, не знают, куда плыть, если туман или облака скрывают от них солнце и звезды. Что бы они ни предпринимали, их несет по воле волн, и они описывают все те же роковые круги, пока наконец не появятся небесные светила.

В заснеженных степях России несчастные путники, застигнутые метелью, часто погибали, не в силах выбрать правильное направление, обреченные постоянно кружить на одном месте.

Этот феномен можно объяснить как угодно, но факт остается фактом: человек не способен двигаться по прямой, если у него нет компаса или если он лишен возможности ориентироваться по звездам; оказавшись предоставлен самому себе на волнах океана, в песчаной или снежной пустыне, в дебрях девственного леса, он будет возвращаться по своим следам и запутывать их, пока не убедится сам, что движется по кругу и почти всегда в направлении слева направо.

Особенно коварен в этом отношении тропический лес.

Горе тому охотнику или путешественнику, который отважился углубиться в него, не подумав о том, как станет возвращаться, — не отмечая свой путь засечками на деревьях или поломанными ветками.

Он должен всегда помнить о том, что необозримые тропические леса для европейца — день без солнца, ночь без звезд, океан без компаса. А потому следует отмечать свой путь таким образом, чтобы на обратном пути не возникло ни малейших сомнений, — именно это должно быть первейшей заботой, перед которой отступают все другие, какими бы важными они ни казались.