— Я просто хотел, чтобы вы поделились со мной гнетущим вас бременем, — спокойно ответил я.

— Вы славный малый, Уотсон. Порой я недооцениваю вас.

— Именно так.

— Куда же мне без моего биографа. — тихо произнёс Холмс и грустно усмехнулся.

Несколько мгновений он сидел неподвижно, напоминая восковую статую из музея мадам Тюссо. Потом, сардонически усмехнувшись, потёр руки, откинулся в кресле и принялся рассказывать о «Книге мёртвых» и тех, кто её отыскал.

Когда я вернулся обратно в свою комнату, мне потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями. Мне казалось, что прежде я стоял у окна и наблюдал события, происходящие за ним, сквозь тюлевую занавеску, а потом пришёл Холмс и отдёрнул её, продемонстрировав истинное положение вещей, весьма отличное от того, что я предполагал. Благодаря выдающимся аналитическим способностям Холмсу удалось докопаться до сути и объяснить мне, что действующие лица разворачивающегося перед нами спектакля обладают совсем иными характерами и движимы иными мотивами, нежели те, что я им изначально приписывал. Всё это стало для меня совершеннейшим откровением, которое не давало мне уснуть до зари.

На следующее утро я завтракал с мисс Эндрюс. Холмс пропал.

— Ушёл куда-то спозаранку, — ответила миссис Хадсон, когда девушка поинтересовалась, где мой друг. — Он так часто поступает, когда занимается расследованием. Правда, доктор Уотсон?

Я с глупым видом кивнул и проглотил кусочек тоста.

— Он сказал мне, что вернётся к полудню. Что-нибудь ещё, милочка? Хотите ещё яйцо? Или, может быть, тост?

Мисс Эндрюс лишь покачала головой.

Стоило миссис Хадсон удалиться, как девушка с расстроенным видом вскочила из-за стола.

— Ну куда же он делся? Почему не предупредил нас, что у него какие-то дела? — воскликнула она.

Я не смог сдержаться и улыбнулся её наивности:

— Именно так всегда ведёт себя Шерлок Холмс, когда расследует дело. Видите ли, он не любит доверяться другим. Он рассказывает только то, что считает нужным, и только тогда, когда считает нужным. Я знаком с ним вот уже много лет, и он до сих пор предпочитает держать меня во мраке неведения, который склонен рассеивать лишь в нужный, с его точки зрения, момент.

Судя по рассерженному выражению лица мисс Эндрюс, моё объяснение её нисколько не удовлетворило. Возмущённо фыркнув, она быстрым шагом подошла к окну и глянула на улицу. Я посмотрел на часы.

— Уже почти девять, — сказал я, — мне пора в туристическое агентство. Оставайтесь здесь и ждите моего возвращения. Тут вам ничто не угрожает. Если что-нибудь понадобится, позовите миссис Хадсон.

Девушка отдёрнула тюлевую занавеску и прислонилась лбом к холодному стеклу окна.

— Не беспокойтесь доктор, — тихо сказала она с ноткой сарказма в голосе, — я буду паинькой и дождусь вашего возвращения.

Мне никогда не доставляло удовольствия лгать женщине, даже когда это было важно для дела. Вот и сейчас, несмотря на заверения Холмса, что иного выхода у нас нет, я чувствовал себя крайне неуютно. Уходя из дома, я, подобно злодею, ёжился под внимательным взглядом мисс Эндрюс. Понимая, что должен выполнить поручение друга, я остановил кэб и куда громче обычного объявил, что желаю поскорее добраться до туристического агентства Кука. Садясь в кэб, я увидел местного курьера Скойлса, который приветливо мне помахал.

Когда кэб свернул на Оксфорд-стрит, я подался вперёд и назвал извозчику совсем иной адрес.

— Значит, вояж отменяется? — нахмурившись, спросил он.

Я робко кивнул.

Через полчаса мы с Холмсом, как и договаривались, встретились на ступеньках Британского музея. Несмотря на бессонную ночь, мой друг выглядел свежим и отдохнувшим. Его глаза горели от возбуждения. Я рассказал ему о диалоге с мисс Эндрюс, состоявшемся за завтраком, и Холмс расплылся в широкой улыбке.

— Как же приятно осознавать, что можешь спутать злоумышленникам карты, — воскликнул он и, повернувшись, поспешил к входу в музей.

Нет ничего странного в том, что сэр Чарльз Паджеттер был крайне удивлён нас увидеть, ведь с нашей предыдущей встречи прошло совсем немного времени.

— Мне крайне неловко снова отрывать вас от работы, — как можно более искренно произнёс мой друг, — но нам снова нужна ваша помощь, без которой дальнейшие поиски папируса не представляются возможными.