Девушка еще больше помрачнела, вздохнула, затем с преувеличенной покорностью засобиралась Домой.

– Я приду завтра, Мишель, – сказала она. – Если получится… извини.

Она принялась раскладывать по местам швейные принадлежности. Господин Рамадон, казалось, не слишком спешил, поскольку выказал живейший интерес к деятельности школьников. Он расспросил, куда пойдут вещи после ремонта, пообещал послать чек в организационный комитет. Затем негромко добавил:

– Я увлекаюсь открытками… у меня коллекция. Если у вас имеется что-нибудь в этом духе, я хорошо заплачу… прямо сейчас… чтобы не ходить на распродажу. Я не любитель больших скопищ людей.

– Открытки? – переспросил Мишель. – По-моему, у нас ничего такого нет. Нет, совершенно точно.

Реакция собеседника была поразительной. Он весь побагровел, словно через силу сдерживая клокочущее внутри раздражение, и с непонятным изумлением, даже недоверием уставился на мальчика, словно тот был отъявленным лжецом. Казалось, мужчина продолжал бы расспросы, если бы не подошла Николь.

– Ну что, пойдем? – произнесла девушка с вымученной улыбкой и отправилась прощаться с Даниелем в другой конец мастерской. А ее дядя тем временем добавил:

– В любом случае имейте в виду: я хорошо заплачу за любую старую открытку.

Он поспешно удалился; Николь нагнала его уже за калиткой. Мишель собирался было проводить гостя, но грозный вид мужчины его отпугнул. Не хватало еще оказаться свидетелем семейной сцены.

– И чего он так разозлился? – вздохнул Мишель.

– У меня такое впечатление, что Николь не больно-то жалует своего дядюшку, – заметил Да-ниель, подходя к брату.

Тут вошел Артур, и разговор вновь оживился.

– Эй, – воскликнул он, – откуда взялась такая красотка?!

– Это новый член бригады, – ответил Даниель. – Только что из Англии.

– Кстати, если мадемуазель что-нибудь смыслит в машинах, я упрошу папашу Арнольда пристроить ее в гараж!

– Слушай, Мишель, а ты заметил, что господин Рамадон все время держал левую руку в кармане? – спросил Даниель.

– А-а, так это его машина на улице? – отозвался Артур. – Ничего странного, на ней знак «ив».

– Что такое «ИВ»? – спросил Даниель.

– Инвалид войны, – ответил Артур. – У этой машины особая система управления. Я сразу обратил внимание на ключ зажигания. Вроде рычага на переднем щитке.

– Значит, дядя Николь – инвалид войны? – спросил Мишель.

– Конечно! Наверное, у него контужена левая рука. Ладно… хватит лясы точить! Дайте спокойно поработать. У меня тут пылесосы, которые разучились сосать пыль, дохлые тостеры и обогреватели, которые ничего не обогревают! А она хорошенькая… эта мадемуазель… Как ее зовут?

– Николь… Николь Марнье, – ответил Мишель.

Артур взялся за работу. День клонился к закату. Один за другим школьники расходились по домам. Когда трое друзей остались одни, Мишель рассказал Артуру о таинственном ночном посещении и о том, что кто-то рылся в пакетах.

– Но, что самое невероятное, мы все заново проверили по списку – ничего не пропало! – закончил он.

– Может, это коллекционер, который искал какую-нибудь диковинку? – усмехнулся Артур. Мишель взглянул на перечень.

– Нет у нас никаких открыток, – прошептал он. – И зачем господину Рамадону понадобилось выдумывать какую-то коллекцию?

– Какую коллекцию? – спросил Даниель. Мишель пересказал свой краткий разговор с

Дядей Николь.

– У меня такое ощущение, что он отнюдь не жаждал, чтобы племянница услышала его просьбу, – подытожил Мишель.

– У меня по поводу этого господина назрели кое-какие вопросы, – заявил Даниель.

– Ты тут не одинок! – отозвался Мишель. – По-моему, он появился в кафе чересчур скоро после несчастного случая. Впрочем, как и господин Скаффер. И почему он был так недоволен, что племянница поехала к нам?

– Может статься, он что-то скрывает и очень боится, что она проболтается, – сказал Даниель. – Если я правильно понял, Николь практически с ним не жила. Он все время отсылал ее с глаз долой… по какой, интересно, причине? Быть может, хотел избавиться от свидетеля?

– Что-то нас не туда занесло! Как-никак господин Рамадон – пострадавший, – напомнил Мишель.

– Но ты ведь сам говорил, что Николь юлила, когда ты спрашивал про ограбление, верно? – не отступал Даниель.

– Согласен, но пока нам так мало известно, что не стоит судить сгоряча.

Артур прислушивался к разговору, продолжая свою работу.

– Все это слабое утешение для бедняги Бури, – сказал он.

Трое друзей в очередной раз задумались, как доказать невиновность Эрнеста Бури.