Как выявилось позже, мое решение по поводу смены вида деятельности и переходу в реальную экономику в начале нового тысячелетия было абсолютно правильным. Финансовый рынок, который еще несколько лет бодро рос как на дрожжах, стоял на глиняных ногах и в 2008 году рухнул в своей крайне спекулятивной форме с громким шумом. Палку перегнули, и она сломалась.

Все началось с цепи незначительных ошибок. Так как недвижимость в США рассматривается не как вложение денег, а как наследственное имущество («мой дом — моя крепость»), и владение собственным жильем является для американца важнейшим приоритетом, банки великодушно предоставляли кредиты для финансирования. Это повышало спрос, а из-за возросшего спроса росли и цены. Из-за более высокой стоимости можно было брать в банках взаймы большие суммы в качестве займов под ипотеку, вследствие чего снова стимулировалось потребление и развивалось общее благосостояние. В июле 2007 года индекс Доу — Джонса достиг более чем 14 000 пунктов — это был его абсолютный апогей. (Летом 2010 года он стоял на 10 000 пунктах). Особенно ипотечные займы в привлекательной Калифорнии приносили в свое время хорошие доходы. Классическая купля и продажа приносящих прибыль акций там уже вовсе не могли с ними конкурировать, не говоря уже о федеральных государственных облигациях. Но теперь отдельные ипотечные займы — это не ценные бумаги, которыми можно торговать, из-за чего и рухнули некоторые банки. Они собирали эти займы в пакеты и давали им письменную гарантию, так же как это делали государственные учреждения. Основывалась новая фирма как дочернее предприятие инвестиционного банка, и она скупала ипотеки ипотечных банков, которые превращались тогда в ценные бумаги, а их уже можно было продавать. Исполнят ли эти бумаги то, что они гарантировали — это оценивали самостоятельные рейтинговые агентства. Они давали художественно оформленным ипотечным облигациям преимущественно наивысший стандарт качества AAA, после чего пенсионные фонды, страховые компании и рентные фонды их жадно хватали.

И тогда наступило лето 2007 года. Для многих построенных в кредит домов больше не нашлось никаких покупателей, предложение перегнало спрос. Цены покатились кувырком. Некоторые домовладельцы больше не могли обслуживать свои ипотеки, последовали принудительные аукционы, из-за чего цены снова упали. Скоро оставшиеся процентные платежи собственников домов больше не покрывали процентных обязательств ипотечных облигаций. Поэтому рейтинговые агентства соответствующим образом снижали рейтинг бумаг, что вело к их продаже и дальнейшему падению цен. В конце обрушился межбанковский рынок, через который банки себя взаимно финансируют, так как всюду на депозитах хранились ценные бумаги, которые на самом деле не были ценными. Крах был превосходен.

Внезапно вполне уважаемые прежде банки оказались перед пропастью. Громко раздавались призывы к государству о помощи. В Вашингтоне решили спасти самую большую в мире страховую компанию — «Американскую международную группу» AIG (American International Group). Зато банку «Леман Бразерс» с 28 тысячами служащих во всем мире позволили обанкротиться в 2008 году. Решение принял министр финансов США Генри Полсон, который до 2006 года был шефом «Голдман Сакс», и, пожалуй, не без удовольствия взирал на исчезновение пользовавшегося плохой репутацией конкурента. Это первое банкротство из-за глобальных межбанковских связей потянуло за собой банкротство или почти банкротство многих других кредитных учреждений, из-за чего потребовались огромные денежные массы из государственных бюджетов, чтобы спасти хотя бы структурно важные банки.

Мне за годы моей банкирской деятельности в «Голдман Сакс» и «Леман Бразерс» стало понятно, что речь идет здесь не о конкретных ошибках отдельных людей, что проблема кроется во всей структуре этого финансового мира. Оказались несостоятельными, в конечном счете, все участники: покупатель недвижимости, приобретавший дом, который был слишком дорог для его доходов, ипотечный банк, предоставлявший ему для этого большой кредит, инвестиционный банк, скупавший ипотеки и формировавший из них продаваемые ценные бумаги, банк, навязывавший сомнительные облигации инвестору, и рейтинговые агентства, неправильно оценивавшие ценные бумаги. Кто при этом действовал с грубой неосторожностью, а где крылся преступный умысел, это во многих случаях теперь придется выяснять судам.

Вместе с новым партнером, которая как психолог пришла из абсолютно другой области, я построил в Венгрии сеть модных магазинов почти с двумястами работников. Она некоторое время работала действительно хорошо. С реальным предприятием за спиной я мог спокойно наблюдать за драматическими событиями на рынке долгосрочных капиталов.

Когда спекулятивный пузырь окончательно лопнул, и курсы очень сильно упали, вмешаться пришлось политике. В отличие от краха на Уолл — Стрит в 1929 году правительства и центральные банки действовали значительно быстрее и вскоре закачали большие денежные массы в систему. Основные учетные ставки опускались и опускались, так как дешевые деньги по — прежнему остаются лучшей смазкой для экономики. Для этого правительствам пришлось брать ссуды, которые со своей стороны приносили исключительно хорошие доходы в виде процентов. В этой ситуации я не мог сопротивляться. Положение было просто слишком заманчиво, и я знал, что нужно делать. Мы продали нашу сеть магазинов, и я снова вошел в момент самых низких курсов на рынок акций и займов. Так началась моя новая профессиональная карьера частного инвестора.

Зуд возбуждения снова здесь. С тех пор я тоже больше не хожу в будапештские казино, где меня раньше снова и снова влекло к блэкджеку. Волнение из эпохи разведки тем более прошло давным — давно. МГБ больше нет, а у БНД пропал враг. Я расстался с коллегами из Пуллаха примерно десять лет назад по взаимному согласию, с ЦРУ никакой связи не существует после окончания моих лет в Америке. За развитием событий в этой области я слежу только лишь издали. Мои будни определяются другими вещами.

Между тем новая женщина снова вошла в мою жизнь, и новые деловые идеи тоже у меня есть. Я легко могу представить себе, что опять живу уже в другой стране, на другом континенте. Приключения продолжаются.

Glocke, Nicole; Stiller, Edina: Verratene Kinder. Zwei Lebensgeschichten aus dem geteilten Deutschland, Berlin 2003.

Grossmann, Werner: Bonn im Blick. Die DDR-Aufkl"arung aus der Sicht ihres letzten Chefs, Berlin 2007.

Herbstritt, Georg: Bundesb"urger im Dienst der DDR-Spionage. Eine analytische Studie, G"ottingen 2007.

Herbstritt, Georg; M"uiller-Enbergs, Helmut (Hg.): Das Gesicht dem Westen zu. DDR-Spionage gegen die Bundesrepublik Deutschland, Bremen 2003.