— Да-да, интересный случай, — кивнула хозяйка, всем своим видом давая понять, что для нужного диагноза хватило бы и просто кошмаров. — Вы знаете наши расценки?

Я выложил на стол добытый ночью кошелек. Клодин сноровисто пересчитала монеты и изрекла:

— Здесь всего на пять дней.

— Это лишь задаток. Кроме того, увы, не могу сказать, будет ли у меня возможность пройти более длительный курс лечения. Сами понимаете, служба…

— Разумеется, — согласилась госпожа Бельйом, и мне показалось, что во взгляде ее сквозит насмешка. — Война, и все такое… У вас есть с собой вещи?

— С собой нет, позже я пошлю за ними.

— Хорошо. — Она встряхнула стоявший на столешнице колокольчик, и в комнату вошел дюжий верзила, то ли лакей, то ли санитар. — Проводите господина Жана в двенадцатый номер.

Едва увидев кровать под балдахином в скромном номере из четырех комнат, не считая комнаты для прислуги, я почувствовал, насколько устал, и рухнул, успев лишь скинуть мундир. В конце концов, почему бы душевнобольному с диагнозом «военный психоз и переутомление» не поспать в свое удовольствие на мягких перинах?

Удовольствие оказалось непродолжительным.

— Привет, Капитан! — послышалось в моей голове.

— О господи, опять этот навязчивый голос! — взмолился я.

— Ты че там, спишь?

— Да, и намереваюсь делать это еще минимум часа три, а лучше — пять.

— Вот ты бахнулся, на самом деле! Тут будущий император весь в непонятках: куда вас, сударь, к черту занесло, неужто вам покой не по карману?

— По карману. Вот и отдыхаю.

— Где?

— В лечебнице для умалишенных.

— А, ну этого следовало ожидать! Решил-таки подлечиться или сдался эскулапам для опытов?

— Лис!..

— Не, ну а шо Лис? Тут гражданину Бонапартию поутру солнечными зайчиками присветило, что ты сдернул от полковника Ландри и вроде бы пытался отправиться за город с группой лиц, которые вместо этого отправились на небеса. Ты можешь объяснить мне, как другу, шо это было? Потому как я теряюсь в догадках, а будущий тиран нервничает и теряет аппетит.

— Солнечными зайчиками насветило, это ты гелиограф имеешь в виду?

— Ну да, его самого. Увидел — прослезился. Сальватора де Леварье [46] вспомнил, наш марш на Иерусалим… Эх, много огненной воды утекло с тех пор! А я еще думал: как это де Морней умудрился так быстро брестскую жандармерию оповестить? А оно вон как… Но ты давай от темы-то не уклоняйся.

— Я не уклоняюсь. Меня похитили.

— Капитан, ну шо ты грузишь? Ты ж не красна девица, шоб тебя из-под замка и буквально под венец.

— Я даже не знаю, кто это был.

— Ерунда какая-то! Вооруженные люди тихой сапой проникают на секретный объект военной разведки и выдергивают из-под носа стражи какого-то хрена с бугра, все прегрешения которого формально — похищение чужого мундира, драка с патрулем и поединок с таким же расфуфыренным придурком. Я понимаю, что весь Париж в среднем — один дурдом, но шо-то степень дебилизма зашкаливает. — Сергей задумался. — Может, они тебя с кем-то спутали?

— Не похоже.

— Может, люди Метатрона до тебя добрались?

— Вряд ли. Тот же де Морней, хоть и ошибается порой, но, как бы это сказать, профессионально ошибается. Он не имеет понятия о наших возможностях и подготовке, в противном случае, вероятно, действовал бы иначе. А те, кто меня похитил, — какие-то невнятные подпольщики. Жаль их по-человечески. Провалились парни из-за собственной неопытности. Вряд ли Метатрон, который разгородил нам дорогу в Париж не хуже бульдозера, использует таких дилетантов.

— Ну, хорошо, убедил. Но если не он, тогда кто?

— Задай этот вопрос хоть десять раз, ответ будет тот же — понятия не имею.

— Ладно, хрен бы с ним, запишем в непонятное. Но в таком случае у меня есть подозрение, что следующими тебя будут похищать люди Метатрона. Чувствую, в Париже пора учреждать состязание «кто удачнее сопрет Камдила». Как думаешь, лучше в качестве приза вручать твою голову отдельно или как есть, вместе с задницей?