Ваймарк негромко запел, и Мило уловил обрывок мелодии. «Преследование Айронноуза» - старинная сага или легенда, которая когда-то могла быть реальной историей - историей мира, теперь превратившегося в пыль и совершенно забытого. Айронноуз - Железный Нос - демон, созданный ранними посвященными Хаоса, которые все вместе половину своей жизни отдали его сотворению. Он должен был навсегда разрушить Закон. И сразился с ним Личис. Битва бушевала в Блекмуре, пронеслась над Великим заливом, вплоть до Дикого берега и завершилась в жарком кипящем море. И из этого моря вынырнул один Личис.

Но и Золотой Дракон в этой схватке не остался невредим. Надолго исчез он из вида людей, хотя незадолго до своего исчезновения посетил посвященных, создавших Айронноуза. От них и от их замка осталось только несколько обожженных камней. И до сих пор самые отчаянные авантюристы держатся подальше от этого места, окруженного злой аурой.

– Итак, мы ищем Личиса, - заметил Ингрг.
– А что если он не захочет говорить с нами?

– Ты и это твое существо.
– Гистасп повернулся к Нейлу и концом посоха указал на псевдодракона, свернувшегося вокруг толстой шеи берсеркера, над краем кольчуги, словно это не живое существо, а воротник. Из-под чешуйчатых ресниц виднелись полоски зрачков. Челюсти плотно закрыты и не выпускают острый язык.
– Возможно, это существо - ключ к Личису. Они одной крови, хотя почти так же далеки друг от друга, как этот и какая-нибудь змея. Тем не менее… - он пожал плечами и, не глядя, бросил назад посох, который опустился на поверхность стола.
– Я сказал вам все, что смог.

– Нам понадобится провизия, лошади.
– Йевеле опять пальцем погладила верхнюю губу.

Губы Гистаспа искривились. Возможно, у него это была улыбка превосходства.

Эльф резко кивнул.

– Мы ничего не можем у тебя взять, кроме того, что ты уже наложил на нас, - обета.
– В этой части закона силы он, по-видимому, разбирался лучше своих спутников.

– Все, что я могу вам дать, будет отдавать колдовством, - согласился Гистасп.

– Да будет так.
– Мило протянул руку и посмотрел на свой браслет.
– Кажется, пришло время проверить их ценность и способность служить нам.
– Он не пытался повернуть кости физически. Только смотрел на них, пытаясь отыскать канал передачи мысленного приказа. Когда-то, в другом мире и в другое время, он бросал кости с такой же целью.

Искорки, обозначавшие достоинство каждой кости, засветились ярче. Мило не пытался указывать конкретно выпавшую сумму, он только послал мысленный приказ, требуя максимального результата.

Кости засверкали - повернулись. И когда они снова застыли, у ног Мило на полу лежал перевязанный кошелек. На мгновение Мило был ошеломлен: он сумел мысленно приказать костям действовать. Но потом опустился на одно колено, развязал ремешок и высыпал на пол то, что принесла ему удача. Смесь самых разных монет, примерно то, чем может обладать обычный боец. Пять золотых монет Великого королевства, с изображением высокомерных носатых лиц последних двух королей; несколько торговых знаков земли Святых Лордов - медные кресты, имеющие хождение и в Грейхоке, где встречаются люди, гномы, эльфы и другие путники. Вдобавок Мило увидел с полдюжины серебряных монет из Фарааза в виде полумесяца, а также два перламутровых диска с изображением свирепого морского змея - эти диски пришли с островного герцогства Маритиц.

Йевеле, бывшая свидетельницей удачи Мило, тоже сосредоточилась и получила такой же кошелек. Монеты были другие, но Мило решил, что стоимость у них примерно одинаковая. Теперь другие занялись делом. Див Дайн считал, что его подготовка священника позволит лучше определить ценность необычных монет (Галт получил два золотых восьмиугольника с рельефным изображением горящего факела - эти монеты Мило вообще узнать не смог), и собрал все полученное вместе.

Разложив монеты по кучкам и внимательно осмотрев самые необычные из них, он медленно заговорил:

– Я бы сказал, что, если мы будем хорошо торговаться, этого хватит. Лошадей можно купить на рынке в квартале чужеземцев. Провизия - вероятно, лучше всего покупать ее в «Знаке Горохового Стебля». Нужно разделиться и покупать незаметно. Мило и - скажем, ты, Нейл, и еще Ингрг, - отправитесь за лошадьми, потому что лучше других знаете, что нам нужно. Галту понадобятся особые припасы, - он взглянул на человека-ящера.
– Ты знаешь, куда обратиться?

Голова со звериной мордой кивнула в знак согласия; когтистой лапой Галт засунул монеты, которые вернул ему Див Дайн, назад, в появившийся перед ним кошелек. В отличие от других, этот кошелек был не кожаный, но сделан из высохшей рыбы, у которой удалили голову и заменили крышкой из тусклого металла.

Мило колебался. Он достаточно вооружен, у него есть меч, щит и на поясе нож с длинным опасным лезвием. Но ему хотелось бы иметь самострел. А как обороняться от заклинаний? Они имеют право сделать лишний крюк ради этого.

Когда он высказал это предложение, Див Дайн кивнул.

– Мне самому в силу моего призвания разрешен только нож. Но что касается остальных…

Опять первым попробовал Мило. Он сосредоточился на браслете, стараясь вызвать в сознании образ самострела вместе с колчаном, полным стрел. Однако на этот раз кости не ожили, они оставались неподвижны. Остальные тоже попробовали один за другим, все, кроме Ваймарка и Дива Дайна: по-видимому, бард был удовлетворен тем, что имел. Пробовали, но тщетно: никто ничего не получил.

Колдун снова наградил их улыбкой, напоминающей гримасу.

– Может быть, вы случайно уже достаточно вооружились до того, как это призвало вас, - заметил он.
– Я бы не стал больше тратить времени. При свете дня вам нужно быть уже далеко от Грейхока. Мы не знаем, как Хаос следит за этой башней сегодня ночью, не знаем и отношения Темного с нашим недругом.

– С нашим недругом… - фыркнул Нейл, презрительно поворачиваясь спиной к колдуну.
– Те, кто находится под обетом, уже имеют недруга, колдун. Ты превратил нас в свое оружие. Я бы на твоем месте был осторожен: известны случаи, когда оружие обращается против хозяина, - и он, не оглядываясь, направился к выходу из комнаты. Его мощные плечи, поверх которых плыл кабаний шлем, говорили красноречивее слов. Нейл Фэнгтус явно находился в приступе раздражения. Такие приступы делали его племя смертельно опасным для врага.