Пожалуй, любовь не стоит стольких мук.

Возможно, пора на что-то решаться.

Выставка федерации артдилеров

Санта-Фе, штат Нью-Мексико

— Сколько лететь до Санта-Фе? — спросил Йен, когда мы шли получать багаж в Альбукерке. На лице скульптора читалось радостное нетерпение: видимо, страсть к путешествиям не удовлетворили четырехчасовой перелет из Чикаго и час ожидания на взлетной полосе.

— Думаю, час-полтора.

Никто в мире не любит перелеты больше, чем Йен. Однако только в ту минуту, когда мы ожидали заказанную в прокате машину, до меня дошло, что на Рождество скульптор никуда не уезжал, — в канун Нового года мы с ним находились в аэропорту Альбукерке.

— Йен, получается, вы не поехали домой на Рождество? — осторожно спросила я, надеясь, что не выгляжу законченной эгоисткой, раз только сейчас спохватилась.

— В этом году не поехал, нет.

— Но почему?

— Ну, в последнее время пришлось очень много путешествовать, к тому же я терпеть не могу летать самолетом, а с семьей много времени провел в октябре. Пожалуй, в этом году, в связи с проектом и всем остальным, мне лучше остаться в Штатах.

Что?! Я даже рот приоткрыла от удивления.

— Но вы же любите летать!

Йен осекся, и в его глазах промелькнул загадочный огонек.

— Люблю, — подтвердил он, неловко улыбнувшись — слегка невпопад и несколько странно. — Люблю, да. Просто много работы, вот и все.

— У вас есть планы на вечер и на завтра? — спросила я, не желая, чтобы Йен скучал в Санта-Фе и в одиночестве жевал рождественскую энчиладу [31] .

— Да-да, вечер у меня занят. — Не иначе, проведет его с мерзкими пиарщицами. — А завтра — йоговский ашрам в пригороде и парной вигвам.

— Парной вигвам?!

— Да, это старинный индейский обычай, говорят, очень очищает духовно и эмоционально. Один раз парятся на Рождество, другой — на Новый год. Я еще не пробовал, но давно мечтаю. К тому же у меня скопилась гора писанины — я почти ничего не сделал на прошлой неделе.

Я снова подумала: чем же он занимался последние несколько дней и имеет ли это отношение к таинственному визиту Карины Кратц? Может, подружка-пиарщица заявила — либо она, либо Карина, и Йену пришлось выбирать между блондинкой, «еще светлее» и самой белесой?

— Тогда пойдемте к нам праздновать Рождество, — предложила я, уверенная, что Йен вежливо откажется и мне не придется объяснять, что целью визита Илайджи Шнауцер в Санта-Фе явилось посещение своего давно выросшего щенка, и можно будет умолчать о бумажных тиарах, которые по настоянию отца мы надеваем каждое Рождество.

— О, с удовольствием, — улыбнулся Йен. — Мое присутствие не покажется неуместным?

— Отнюдь, — сказала я, силясь не улыбнуться.

— Блестяще, — заключил Йен, когда водитель, пригнавший арендованную машину, передал ему ключи.

Час спустя Йен затормозил перед «Ла Посадой», отелем, где нам предстояло жить весь январь. Я увидела коттеджи из глинобитного кирпича, сбившиеся тесной группой позади главного здания. Воздух был чистый, морозный. В здании горел огонь; запах напоминал о лыжной базе где-нибудь в горах, когда, набегавшись и накатавшись за целый день, возвращаешься в тепло. Домик, который снимали родители, находился буквально в двух шагах, чуть дальше по шоссе. Йену машина была не нужна, поэтому ее взяла я, оставив ему адрес родителей и договорившись встретиться завтра в три. В случае изменений мы условились созвониться.

— Хорошего сочельника, Йен. До завтра.

— Поздравляю с праздником, Джейн. До скорого!

Выезжая задним ходом от отеля на шоссе, я бросила взгляд на электронные часы в машине. Пять. Масса времени, чтобы успеть домой к ужину (надеюсь, Илайджа уже посетила своих детушек) и подготовить маму, что завтра с нами обедает Йен. Мысленно я прикинула состав семьи, пытаясь определить, кто умеет общаться с мировыми знаменитостями. Отец точно не умеет. Насчет матери — не знаю, не уверена. За Нану и дядю Фреда придется краснеть, а тетка Сэнди, художник-любитель, физически не вытерпит присутствия прославленного скульптора.