Даже госпожа Сирень – Серебряная Снежинка знала, что та ее невзлюбила с самого начала, и надеялась, что женщина о ней забыла, – пришла, оплакивая свою прежнюю подопечную и пытаясь добиться ее доверия.

– Госпожа, – ответила Серебряная Снежинка, ответила нервно, насколько могла себе позволить, – ты знаешь, как я неприлично здорова и вынослива, как плохо приспособлена для внутреннего двора. Мой отец жил среди шунг-ню пленником; думаю, что и я смогу. Я буду женой самого шан-ю; не думаю, чтобы они со мной плохо обращались.

Потом она думала, что такой укол ее недостоин, но не смогла сдержаться.

Приближался день, когда Серебряной Снежинке предстояло покинуть внутренний двор, сесть в специально построенную дорожную карету и выехать из Шаньаня через западные ворота. Девушка все больше рассматривала путешествие как приключение. Но женщины, которым было приказано ей прислуживать в пути, думали совсем по-другому. (К несказанному облегчению госпожи Сирени, ее среди этих женщин не было). Они уже заранее плакали, как на собственных похоронах.

Переживут ли они путешествие? Хотя шунг-ню, или принц, который будет сопровождать невесту к отцу, поклялся, что с границы их вернут, сдержит ли он слово? Снова и снова задавали они эти вопросы, несмотря на уверения Серебряной Снежинки, что с границы она одна поедет с шунг-ню или с теми женщинами, которых вышлют ей навстречу. В конце концов ведь с нею будет Ива. (Как всегда, женщины поджимали накрашенные губы при упоминании хромой служанки). Она не может и подумать о таком путешествии, о такой полной перемене в жизни без своей верной Ивы.

Наконец настал день, когда Серебряная Снежинка сидела в одеянии, таком тяжелом и дорогом, что не решалась пошевелиться, и ожидала вызова в тронный зал. В том же самом зале, в котором она подсматривала за своим позором, она должна появиться послушной «дочерью» Сына Неба, попрощаться со своим «отцом», ради которого она приехала с севера, но который с ней никогда не встречался.

Она взглянула в зеркало, которое поднесла Ива.

– Ах, этот евнух, этот Мао Йеншу, лопнет от ужаса, старшая сестра! – Служанка улыбнулась, сверкнули ее белые острые зубы. – Как это он не смог предотвратить этой встречи?

– Ли Лин лишился своих армий, – ответила Серебряная Снежинка, – но он все равно гораздо лучший полководец, чем хозяин внутреннего двора.

– Ах, госпожа, как только Сын Неба тебя увидит, он сразу поймет, что ты не та уродливая девушка, которая нарисована на портрете этого вора.

– Может, художник рассчитывает, что император будет смотреть только на портреты, а не на живых женщин. К тому же, у меня будет очень тяжелый головной убор.

– Тогда заставь его посмотреть! – сказала Ива.

– Зачем, дитя? Я оставляю Шаньань, как оставила дом отца: чтобы никогда не вернуться.

– Ради мести! – выпалила Ива.

Но Серебряная Снежинка покачала головой.

– Мне не нужна месть, – сказала она.

– Но ты все равно отомстишь! – воскликнула Ива. – Сын Неба побоится, что ты слишком некрасива и шунг-ню откажутся принять такую невесту. Пусть посмотрит на тебя! Вот что он увидит!

Ива снова поднесла зеркало. В нем Серебряная Снежинка увидела правду нескольких типов. Первая – это ее собственная красота. Вторая – ее характер: она дочь солдата и выросла на севере в бедности и лишениях. Такая не откажется от мести, какие бы мудрые высказывания ни произносила.

– Да, – призналась она. – Я хотела бы очистить имя отца, пусть даже он вернет честь благодаря моему удочерению и браку. – Она вздрогнула, словно тяжесть шелка и дорогих одежд стала невыносима. – Но это не то же самое.

Ива пожала плечами, ясно выражая свое отношение к таким тонким различиям. И тут, когда служанка склонилась и стала с бесконечной осторожностью поправлять головной убор госпожи, их позвали. Окруженная женщинами и почетным караулом. Серебряная Снежинка направилась в тронный зал.

Медленно, внушительно вошла она. Неожиданно колени у нее стали словно изо льда в кипятке; ей показалось, что кости вот-вот растают и она упадет. Головной убор у нее был такой тяжелый, что она поневоле держала голову наклонно, опасаясь сломать шею. И из-за свисающих жемчужин, которые раскачивались перед глазами, она не поднимала и их, как скромная, девушка, а не женщина, явившаяся сражаться за свой род и свое будущее.

Она вошла в зал, в котором ее так жестоко унизили, и приникла к полу в церемониальной позе, как ее учили. По двору пронесся вздох. Дыхание вырывалось быстро. Серебряная Снежинка чувствовала, что вся дрожит. Даже перья зимородка, украшавшие ее блестящие волосы, дрожали.