Не слушая меня, он продолжил:

– Два с половиной года назад, я познакомился с очаровательной девушкой. Ольга мне понравилась сразу, - он подошел к окну и отвернулся от меня.
– Она была на тебя похожа. Тоже со светлыми волосами и голубыми глазами, только носила каре. Мы были уже несколько месяцев вместе, когда друзья вытащили меня в клуб. Я напился и изменил Оле, - голос был не живой, он скрывал свои эмоции, и я понимала, что Игнат любит эту девушку до сих пор.

– Она узнала?

– Не совсем. Пару недель все было хорошо, а потом меня нашла та девушка с клуба и потребовала жениться на ней. Я отказался, она пригрозила судом. Якобы я ее изнасиловал... В общем, через несколько недель, когда меня вызвали по повестке, Ольга все узнала. Пока меня не было, она собрала вещи и ушла, - помолчав еще немного, он продолжил.
– Пока я был в суде, мне позвонили и сообщили, что Оля, не справившись с управлением, попала в аварию, - он хохотнул.
– Знаешь, вот тогда мне жить вообще не хотелось. Отец подключил свои связи, чтобы дело с изнасилованием замяли, но мне уже было все равно... Она была беременна.....

Я плакала, чувствовала, как ему больно, как тяжело. Да я врагу никогда не пожелаю, такое пережить!

– Когда я тебя увидел, то снова начал жить! Василис, я прощу, я умоляю тебя, - он подошел ко мне и обнял.
– Не уходи, не бросай меня. Только сейчас я понимаю, что живу!

Я смотрела в его глаза и понимала, что это обман. Тут не я нужна, тут нужен хороший психолог.

– Игнат, глядя на меня, кого ты видишь?

– Тебя!

– Нет, - я покачала головой и грустно улыбнулась.
– Ты видишь Олю.

– Нет, это не так, я...

– Игнат! Ты видишь ее вместо меня. Это ложь! Ты врешь себе, и врешь мне, любовь не может строиться на замене одного человека другим. Я буду счастлива, остаться с тобой друзьями, но отношений у нас не получится. Тебе нужен хороший психотерапевт, я не говорю, что ты больной на голову. Нет! Просто тебе больно и эта боль сама не пройдет. Если хочешь, я позвоню одной знакомой, у нее мать работает с такими людьми как ты, можем на первый сеанс сходить вместе.

– Ты сейчас аккуратно пытаешься сказать, что я псих?
– улыбнулся он.

– Нет! Я просто...

– Я понял, хоть и не согласен, что мне это нужно. Звони, своей подруге, но я пойду сам, мне нянька не нужна. Васюш, подумай, может, мы не будем расставаться?

– Прости, - прошептала я, и, прикоснувшись легким поцелуем к его губам, вышла из комнаты.

Было ли мне больно? Наверно, да. Но не за себя. За Игната. Мне было жаль его, его погибшую девушку, которая не захотела даже выслушать мужчину, с которым жила, и жаль не рожденного ребенка. Да, Игнат виноват, но любой человек имеет право на ошибку, и тут нужно было поговорить, а не рубить с плеча.

Я вошла в зал, где Женя и Костя отрабатывали поддержки, а Кир сидел, хмуро взирая на мир. Не смотря на неприятный осадок от разговора, я улыбнулась.

Кирилл.

Глядя на улыбающуюся девушку, мне хотелось плюнуть на свое обиженное эго и, притянув ее к себе поцеловать. За две недели прошедшие с того памятного утра, мои мысли крутятся возле того поцелуя. Она так страстно и нежно мне отвечала, что сомнений не осталось. Василек, неравнодушна ко мне. Человек, которому все равно, никогда не сможет быть таким страстным и нежным одновременно.

Я прекратил разговаривать и вообще замечать Василису, даже на репетициях мы не говорили. Конечно, замечал ее тоскливые взгляды, бросаемые в мою сторону, но стоял на своем. Костя сказал, что я индюк, может и так.

– Волчонок, пошли, - раздался голос моей любимой девушки над ухом.

Я, молча, встал и пошел за ней на сцену. Пока шла отработка танца, Игнат так и не появился. Хотя я знаю, что они приехали вместе. Спустя пару часов, когда мы с братом остались одни, он внимательно посмотрел на меня.

– Кирилл, я еду сейчас к Жене, ты со мной?

– Не знаю, - я пожал плечами.

Переодевшись в джинсы, и сменив майки на рубашки, мы вышли к девушкам, стоящим на улице. Женя сразу подошла к Косте и обняла, при этом поцеловав. Я лишь с тоской глянул на Василису. Как же хочется, чтобы и она точно также подошла ко мне и поцеловала, ну или чтобы я мог поцеловать ее, не боясь, что мое лицо или другие жизненно важные органы пострадают.

– Поедим?
– громко спросил меня, брат.