Тем не менее он вспомнил, какое беспокойство у него вызвало предложение Берни Трейси заняться этими поисками. Значит, он уже тогда чувствовал, что ему будет невероятно трудно, гораздо труднее, чем он предполагал. Ведь совершенно ясно, что, если человек предпринял такие гигантские усилия, чтобы уйти в неизвестность, вряд ли он проявит доброжелательность к тому, кто попытается найти его. И что больше всего его поразило, так это собственная реакция, когда он увидел Одри. Стивен не знал, чего ожидать от этой поездки, а теперь встретил ее… Это была она, Одри, и в то же время как будто не она.

Одри нелегко было узнать. Несколько прошедших лет и материнство как-то смягчили ее красоту, придали ей новые, но не менее привлекательные черты.

Видимо, она всегда будет красивой, подумал Стивен. Одри обладала стройной фигурой, легкой грациозной походкой. Каждый поворот головы, выражение лица, взгляд зеленых глаз – все это вызывало в нем бурю эмоций. Стивен был очарован ею с первого взгляда, и, когда они какое-то время находились вместе, он даже думать не мог о других женщинах.

И именно поэтому, пришел он с горечью к выводу, ему не следовало приезжать сюда. И что бы ни говорил Трейси, чем бы он ни грозил, не нужно было принимать его предложение. Внутреннее спокойствие гораздо важнее этого идиотского задания. Нужно было сказать Бернарду, что такая работа ему не по силам.

Беда в том, что он не прислушался к своему внутреннему голосу. Он всегда отличался уверенностью в себе и неуязвимостью. Подавлял любые возникавшие сомнения. И даже если ему казалось, что он играет с огнем, он был убежден, что душевной травмы удастся избежать.

И самое интересное, что в глубине души он хотел поехать сюда. Господи, ведь он хотел узнать о ней хоть что-нибудь! Он так долго пытался забыть ее, что не смог теперь отказаться от представившейся возможности найти ее.

Уже тогда в баре, в разговоре с Сэнди, он не назвал цель своей поездки, ничего не рассказал об Одри. И когда Сэнди предложила поехать с ним на Роти, он сделал все возможное, чтобы отговорить ее.

Но почему? – спросил он себя. Неужели подозревал, что все станет гораздо сложнее, чем это казалось на первый взгляд? У него было много опасений, и он очень волновался. Стивен больше притворялся, что ему не хочется ехать, в действительности он отчаянно хотел найти женщину, которую любил. Встреча с нею у причала, поездка в Бухту Радости – все это проходило довольно спокойно. Конечно, он был просто поражен, когда, встретив ее, понял, что Одри стала еще прекраснее. Но он сумел контролировать себя, свои чувства.

Это продолжалось только до сегодняшнего вечера, до тех пор, пока он не дотронулся до нее, пока не почувствовал теплоту ее тела и не пожелал еще большего. Боже! Какой же он идиот! Так мучил ее! Ведь он чувствовал, что может делать с ней все, что пожелает. Они были совершенно одни, сын находился далеко и не мог послужить им помехой. Она была в его власти…

Но затем он сам все испортил. Ему так захотелось ощутить ее нежную грудь своей грудью, осязать твердость сосков, просвечивающих сквозь тонкую ткань. Бессознательно она отвечала на его ласки, как это было когда-то. И это возбуждало Стивена. Ему захотелось целовать ее прекрасную грудь, сжимать ее в руках, ощущать медовую сладость, убрать прикрывавший ее шелк и наслаждаться чудесной красотой.

Но ему показалось, что так делать нельзя, и он впился губами в ее губы. Почему он не может поцеловать ее? – подумал он. Почувствовать вкус ее губ, но в то же время наказать ее, особенно если она ответит на поцелуй.

Губы ее были прекрасны. Касаясь их языком, вдыхая нежный аромат ее рта и ощущая, как ослабевает сопротивление, он сам вдруг почувствовал, что теряет силы. И если первоначально он хотел просто помучить ее, то теперь они поменялись ролями.

Она вдруг раскрыла губы навстречу его языку и, лаская его своим языком, заставила вибрировать все клеточки тела Стивена. Боже! Как ему захотелось ее! Захотелось так, что он с трудом сдержался, чтобы не сдернуть с нее брюки и не прижаться к ней, погружаясь целиком в горячее тело.

Но тут он понял, что, вместо того чтобы досадить Одри, больно становится ему самому. Все его намерения рушились. Ему вообще не нужно было дотрагиваться до нее. Какие бы оправдания он ни придумывал!

И ведь он предчувствовал возможность такого поворота событий. В тот день, когда он впервые приехал на виллу, его неудержимо потянуло к ней. Разве сердце не подсказывало, что может случиться? Неужели требовались еще какие-то доводы и доказательства?!

Теперь они стали реальностью, подумал он с горечью, ударяя рукой по рулю. И она поняла, каким настырным ослом он был. Неважно, что он убрался оттуда. Они оба осознавали, как много потеряли.

Но это так несправедливо. Крик протеста и горечи вырвался из его груди. Разве судьба уже однажды не наказала его десять лет назад, сначала подняв на вершину счастья, а потом безжалостно сбросив в пучину разочарования?..

Одри провела много времени в Гринланде в течение того долгого жаркого лета. Она отдыхала от съемок, часто принимая приглашения Сесилии провести выходные в их загородном доме. И даже если ей казалось странным, что всегда к этому времени туда наезжал Стивен, она не придавала этому значения. Одри была неизменно вежлива с ним, хотя ему, наверное, хотелось большего.