— Но, мам…

— Нет, мой дорогой. Марш отсюда, и ни слова, не то хуже будет!

Никки открыл было рот, но затем передумал и послушно шмыгнул прочь.

Реакция собственного тела при виде Бекки сразу помешала Райану подать голос — немалое унижение для мужчины его возраста и с его опытом. Он откашлялся и сделал вторую попытку.

— Ребекка!..

Голос его потонул в оглушительном грохоте.

Женщина опасно балансировала, коленом опираясь на черную каминную плиту, а рукой — на кирпичи. В другой руке, уходившей в глубь трубы, она держала кочергу и шарила ею в недрах каминной трубы, явно пытаясь таким образом открыть вьюшку.

Как бы то ни было, она не слышала Райана, а он, чувствуя, как все замирает внутри, безнадежно пытался оторвать взгляд от ее ягодиц, которые мерно раскачивались в такт движениям руки. Прилив желания испугал его. Куда только девался его разум, самообладание? Он едва знаком с этой женщиной!

Райан шагнул ближе — ковер заглушал его шаги.

— Позвольте помочь вам. — Он взял Бекки за руку.

Огромная ладонь накрыла ее руку, и над самым ухом прозвучал низкий мужской голос. Ужас и потрясение сдавили ей горло, придушив рвущийся наружу крик. Она резко отдернула руку, и ее колено соскользнуло с шаткой опоры.

Испугавшись, что женщина ударится о кирпичи, Райан обеими руками обхватил ее за талию и рывком притянул к себе. Как ни быстро Райан двигался, он все же не сумел затормозить ее падение. Голова и плечи Бекки наклонились вперед, и рука с кочергой, дернувшись, продвинулась глубже в каминную трубу. Нестройный лязг едва не разорвал барабанные перепонки Райана — это с шумом распахнулась вьюшка. Клубы пепла и сажи хлынули в комнату, с ног до головы окутав их обоих.

Потрясенные, они не двигались с места, затем Райан крепче притиснул женщину к себе, так что ее спина прильнула к его телу, завитки волос щекотали его подбородок. Бекки покачнулась, и у них обоих разом перехватило дыхание, когда ее полная грудь легла на локоть Райана, а ягодицы прижались к его паху.

Бекки остолбенела, и кочерга, которую она до сих пор сжимала в руке, с грохотом рухнула на пол. Райан чувствовал, как бешено и сильно колотится ее сердце, безуспешно пытаясь справиться с накатившей волной ужаса.

Он развернул ее лицом к себе, ни на миг не ослабляя объятий. Бекки заглянула в серебристо-синие глаза, и стук сердца набатом загрохотал в ее ушах — вновь и вновь она повторяла себе, что этот незнакомец не Эрик. Эрик ушел.

Понемногу ее ужас сменялся гневом, и гнев этот лишь усилился, когда мужчина расхохотался, сверкнув белыми зубами на угольно-черном лице.

— Отпустите меня! — Забыв о том, что лишь объятия незнакомца не дают ей упасть, Бекки оттолкнулась от мускулистой, твердой как камень груди и рванулась в тщетной попытке отстраниться. Ее нога, взвившись в воздухе, лягнула стойку, на которой лежали оставшиеся инструменты.

Мужчина пошатнулся, оборвал смех и еще крепче прижал ее к себе.

— Не дергайтесь, не то ушибетесь.

Бекки яростно взглянула на него, упорно не желая поддаваться магии этого низкого, с протяжным южным акцентом голоса.

— Ну так отпустите меня немедленно!

— Слушаюсь, мэм. — Мужчина перехватил ее за плечи и опустил, прижимая к себе, но руки разжал лишь тогда, когда Бекки уже твердо стояла на ногах. Затем отступил на два шага.

— Кто вы такой и что делаете в моем доме? — Кочерга громко лязгнула по камням. Бекки выставила ее перед собой, защищаясь от незваного гостя.

— Райан Маклеод. Нас впустила Сара.

— Райан? О Господи! — Бекки бросила взгляд за его спину. — Кого это — нас?

— Ваша дочь увела мою подопечную наверх, а Никки привел меня сюда, к вам.

— Ему следовало сообщить мне, что вы здесь!

— Он и пытался. — Уголки губ Райана дрогнули в полуулыбке. — Но вы пригрозили, что если он скажет хоть слово, то лишится пикника у камина.

— А-а… — Бекки понимала, что глазеет на гостя, но никак не могла отвести взгляд. Жаль, она не может разглядеть его лица, ибо и лицо, и грудь, и руки Райана были черны от сажи. Вероятно, как и у нее самой.

Длинные ноги, узкие талия и бедра, широкие плечи — мозг Бекки словно составлял каталог увиденного. На нем были старые джинсы, тесные и вытертые на бедрах, некогда белая рубашка и спортивная куртка из серого твида. Вся эта одежда прикрывала, но отнюдь не скрывала тело, при виде которого способно забиться быстрее всякое женское сердце, даже такое закаленное, как у нее самой.

Нет, за эти два года мало что изменилось.

— Почему вы не позвонили? — Инстинкт призвал Бекки к осторожности, и она наконец отвела глаза.

— Я звонил. У вас было занято. — С этими словами Райан шагнул к телефону и поправил трубку.

Бекки и не заметила, что трубка неправильно лежит.

— Ох. — Она вдруг сообразила, что все еще сжимает в руке кочергу, и поспешно опустила ее на пол. — Извините, что так вышло. Вы меня напугали.

— Пустяки, Ребекка. Я понимаю.

— Предпочитаю, чтобы меня называли Бекки. — Она собрала рассыпавшиеся причиндалы и вернула их на стойку. — Джен сказала мне, что вы ищете дневную няню для девочки. Может быть, останетесь на ланч, а потом поговорим о деле?