— Что ж, отлично. Даю вам две недели. Если вы сумеете представить нам финансовый отчет, включающий ваши доходы за прошлый год и ожидаемые доходы.

Бекки, задержавшая дыхание, наконец позволила себе выдохнуть.

— Спасибо.

— И все же, Ребекка, позвольте мне дать вам совет. — Толстяк педантичным движением выровнял стопку бумаг на столе. — Мне кажется, что наилучший выход для вас…

Бекки поняла, что если задержится в этой комнате хоть на минуту, то попросту задохнется. Она набросила длинный ремень сумки на плечо и вскочила. Эллфорд осекся на полуслове, разинув рот.

— Я вернусь через две недели. — С деньгами, мысленно добавила она. Неважно, чего ей это будет стоить, но никто не сможет выгнать ее и детей из собственного дома. — Спасибо, что уделили мне время.

Эллфорд со стуком захлопнул рот и злобно уставился на нее.

Бекки стремительно зашагала через зал банка, пропуская мимо ушей гневные призывы немедля вернуться в кабинет. Расправив плечи и высоко подняв голову, она старалась не замечать сочувствующих взглядов знакомых сотрудников банка. Вот он, недостаток жизни в маленьком городке, думала она.

Куда бы ни пошла Бекки — в банк, к адвокату, к врачу, в школу, где учились ее дети, — везде она не могла уладить личные дела без того, чтобы не наткнуться на знакомого. Встречаться по делу и смотреть в глаза тем, кто прекрасно знает тебя и твои личные проблемы, — все это лишь усиливало неловкость ее положения.

Едва Бекки шагнула за стеклянные двери, на лицо ей упали крупные капли дождя. Она поспешно бросилась к обувному магазину рядом с банком и укрылась под его полосатым навесом, лихорадочно роясь в недрах огромной сумки в поисках зонтика.

Когда Бекки раскрыла зонтик, одна из спиц треснула, раздирая ткань, и в макушке зонтика образовалась громадная дыра. Выругавшись вполголоса, она швырнула испорченный зонтик в урну на углу и бегом ринулась к машине.

Перебежав улицу и оказавшись на стоянке, Бекки наклонилась, с привычной ловкостью вставила в замок ключи и распахнула дверцу. В этот момент рядом с Бекки промчался потрепанный пикап, битком набитый подростками. Пикап проехался по рытвине, и волна грязной воды окатила Бекки, плеснув заодно в недра старенького фургона, который Бекки про себя звала Матильдой.

Бекки с горечью оглядела себя. Тщеславие вынудило ее оставить дома потрепанный макинтош — единственное, что было у нее из верхней одежды, — и теперь грязный душ окатил ее с головы до ног.

Вот вам и расплата за тщеславие.

Усевшись за руль и захлопнув дверцу, она заглянула в зеркальце заднего вида. Дождевая вода стекала с ее волос, размывая косметику и развивая кудри. Дрожащей рукой Бетти извлекла из бардачка охапку салфеток и без особого успеха протерла подбородок и щеки.

Желание рассмеяться при виде своего отражения испарилось бесследно, и Бекки всхлипнула было, содрогнувшись всем телом, но тут же сделала глубокий вдох и взяла себя в руки.

Надо возвращаться домой.

Бекки энергично высморкалась и сунула использованные салфетки в пластиковый мешок для мусора, висевший на ручке неработающего радио. В конце концов, это всего лишь небольшая задержка и немного грязи. Ничего такого, с чем нельзя справиться.

Старенький фургон задребезжал и затрясся, когда Бекки повернула ключ в зажигании. Наконец мотор завелся, и Бекки вознесла благодарственную молитву небесам.

Потеря скорости, глохнущий мотор и прочие мелкие неполадки оживляли обратную дорогу. Наконец машина икнула и заглохла намертво на подъездной дорожке, прежде чем Бекки успела ее развернуть. Привычным толчком бедра женщина захлопнула дверцу.

Обходя машину, она пнула ногой переднее колесо, но тут же пожалела об этом, когда машина натужно закашляла. «Матильда» сполна отработала те пять сотен, которые пришлось за нее выложить. Старушка заслужила кое-что получше, чем пинок в шину.

Распахнув входную дверь, Бекки вошла в дом. Она привалилась к доскам, чувствуя, как обволакивают ее тепло и радушие Сиреневого дома.

— Я… что?! — Райан повысил голос, и человек, сидевший напротив него, моргнул, оглушенный.

Восемнадцать лет, прожитые в Канаде, так и не стерли из голоса Райана признаки того, что первую половину своей жизни он провел в Техасе. Протяжный мурлыкающий выговор становился еще отчетливей, когда Райан выходил из себя, а именно сейчас он был крайне раздражен.

— Да вы все с ума посходили!

— Прошу вас, мистер Маклеод! Вам вовсе незачем так раздражаться.

Райан недоверчиво уставился на тощего как скелет человека со скучным голосом, затем перевел изучающий взгляд на исполненную рельефной гравировкой визитную карточку, которая лежала на столе. Мистер Агню Уитерс-Брайт, адвокатская фирма «Резерфорд, Смайтерс и Уитерс», Бостон, штат Массачусетс.

На вид мистеру Уитерс-Брайту было лет тридцать шесть, как и самому Райану, но привычные адвокатские «исходя из» и «поскольку» так и сыпались из него, точно ему стукнуло вдвое больше. От него даже пахло пылью. Вот уже сорок минут этот человек сидел ровно посередине стула, педантично сдвинув колени, и говорил о двоюродном брате Райана.