Рикки глубоко втянул воздух. Лицо его походило на грозовое небо.

— Дядя Аларих, — выговорил он, — я не трону старика, который вот-вот сойдет в могилу…

Герцог дернулся от удивления:

— Что ты говоришь? Какие могилы?

— Такие, — твердо ответил Рикки. — Щадя твою старость, я не дам тебе в зубы. Но я скажу, что ты — мерзкий и гнусный гад, жиреющий уже полвека, когда пролетарий голодает. Противно смотреть. Бр-р-р! До свидания, дядя Аларих. Лучше нам расстаться, а то я сорвусь.

Бросив на герцога взгляд, какой не надо бы бросать племяннику, Рикки ушел, а герцог остался, ибо встать не смог.

Поднял его холодный голос, раздавшийся сбоку:

— Простите, ваша светлость?

— А? Что?

Руперт Бакстер был сдержан. Он не любил, чтобы в него швыряли яйца, и не смягчался от того, что бросок был очень метким.

— Полисмен сообщил мне, что надо отвести машину от входа в это заведение.

— Вот как, сообщил? Пошлите его к черту.

— Если разрешите, я поставлю ее за угол.

Герцог не ответил, пораженный блистательной мыслью.

— Эй вы! — сказал он. — Садитесь.

Руперт Бакстер сел. Герцог в него вгляделся. Да, убедился он, этот может тащить свинью, сил хватит. Только что казалось, что Рикки замены нет, — и вот, пожалуйста!

— Свиней крали? — спросил он.

— Нет, — холодно ответил Бакстер.

— А вот сегодня украдете, — сказал герцог.

Рикки пошел в кабачок, чтобы утишить душевную боль; и правильно сделал. Крушение надежд, обвал воздушных замков очень неприятны, но пиво Г. Оуэна, эта жидкая Полианна, как-то помогает увидеть хорошую сторону. Поставьте кружку королю Лиру — и он мягче отнесется к буре.

Во всяком случае, на Рикки оно произвело чудотворное воздействие. Погоревав несколько часов после беседы с дядей Аларихом, он вошел в кабачок сломленным человеком, а к встрече с мистером Плумом был достаточно бодр.

«Деньги, — напомнило пиво, — еще не все. Смешно и подумать, что умный, молодой, предприимчивый поэт не изыщет тысячи способов раздобыть их. Но главное — не они, главное — она. Хорошо, ты беден. Ну и что? Полли — с тобой, она тебя любит. Значит, все образуется».

Именно тут появился мистер Плум, и Рикки прозрел. До сих пор ему не приходило в голову занять у него денег. А почему, собственно? Плум — ее отец. Рикки его спас от озверевшей черни. Должен он помочь дочери и спасти спасителя? Должен.

— А, мистер Плум! — вскричал Рикки.

Вскричал — но не удивился, предположив, что будущий тесть приехал посмотреть бега, о которых было столько толков. Зато удивился мистер Плум:

— Гилпин! Что вы здесь делаете?

— Дядя вызвал. Он в замке, недалеко отсюда.

Теперь мистер Плум ужаснулся:

— Вы собираетесь в замок?

— Нет-нет. Он приходил сюда, поговорить по делу. Ничего не вышло. Еду в город.

Мистер Плум облегченно вздохнул. Только Рикки недоставало в тонких бландингских кознях!

— А вы на бега приехали?

— Да, — отвечал мистер Плум, радуясь подсказке.

— Где живете?

— Тут, недалеко.

— Выпейте пива, очень хорошее.

— Спасибо, — сказал мистер Плум. — Спасибо.

Пока пиво не подали, Рикки молчал. Всю свою жизнь он был независимым и не хотел просить, но справился с собой. Как-никак, вспомнил он, без него этот человек провел бы больше месяца в больнице.

— Мистер Плум, — начал он.

— Да?

— Я должен с вами поговорить.

— Вот как?

— Вы любите луковый суп?

— Нет.

— А многие любят. Сейчас я сделаю вам деловое предложение.

Рикки отхлебнул пива. Глаза у мистера Плума всегда покрывала защитная пленка. Теперь казалось, что к ней прибавился еще один слой.

— Полли вам не говорила? Мне предлагают купить кафе, где продают этот суп. Наверное, вы их видели. Вокруг Пиккадилли-сёркус.

— Вроде бы говорила.

— Значит, хвалила. Это — золотое дно. Продает один мой приятель, американец, уступит за двести пятьдесят фунтов.

Мистер Плум поморгал, словно тронули обнаженный нерв. Он еще не решил, годится ли в партнеры Давенпорт. Может — годится, а может — и нет. Будущее было в тумане.

— Большие деньги, — сказал он.

— Большие? — удивился Рикки. — За первоклассное кафе в самом центре? Он его просто дарит! Тоскует по дому, хочет уехать поскорее. Дам двести пятьдесят фунтов к концу недели — получу золотое дно. Перспективы — огромные. Я там бывал и видел: всю ночь, один за другим, вывалив язык, как бизоны…