— Мои костюмы! Выпустите его.

— Лорд Бошем приказал…

— К черту Бошема! Какой-то вонючий вор портит мои костюмы! Кто он?

— Не знаю, ваша светлость.

— Все — в чистку! Выпустите его.

— Сию минуту, ваша светлость.

— Стойте! Я поверну ключ, а вы там стойте с ружьем. Когда я скажу: «Три»… Раз, два, три-и-и. Да это же псих!

— Добрый вечер, мой дорогой, — мягко произнес лорд Икенхем. — Нельзя ли воспользоваться вашим гребнем?

Герцог смотрел на него, как смотрела бы креветка.

— Это вы там были? — спросил он, хотя что тут спрашивать!

Лорд Икенхем изящно кивнул.

— Какого черта, в моем шкафу?..

Лорд Икенхем провел гребенкой по седым кудрям.

— Дело было так, — ответил он. — Гуляю по саду, вижу вашу дверь и думаю: «Не поболтать ли нам снова?» Захожу. Появляется Бошем. Не знаю, как вы, а я, мой друг, смущаюсь, когда молодой и глупый человек держит ружье. Залезаю в шкаф.

— Что ему надо, кретину?

— Вот уж не знаю. Не успел спросить.

— Вы же не вор!

— О, как вы правы! Да, странно…

— Ничего, я разберусь. Бидж, позовите Бошема.

— Сию минуту, ваша светлость.

Бидж величаво выплыл из комнаты.

— Все спятили, — продолжал герцог. — Сейчас встретил Эмсворта. Черт знает что! Орет, кричит. Конечно, он сумасшедший, но тут жить нельзя. Завтра уеду. Больше они меня не дождутся. Ничего, потерпят. Бошем стрелял?

— Нет.

— А я что-то слышал.

— Да, я тоже.

— Душевнобольной. А, вот и он! Сколько их, однако…

Действительно, в комнату вошла небольшая процессия.

Возглавляла ее леди Констанс. За нею следовала высокая красивая девушка, в которой пятый граф легко узнал свою племянницу. Замыкал шествие лорд Бошем. Вид у них был такой: леди Констанс — сам холод, Валерия — еще холоднее, виконт обалдел. Как и отец, и брат, он не отличался силой ума, а то, что он услышал в гостиной, требовало именно силы. Приехавшая девица назвалась племянницей лорда Икенхема, утверждая при этом, что мошенник — именно он. Словом, виконт обалдел и ждал разъяснений. Герцог, заметив гостью, вскричал:

— Эт-та что такое?

— Это мисс Твистлтон, Аларих, — ответила леди Констанс.

— Сам знаю!

— А, — сказал виконт, — значит, она не врет! Вы ее узнали?

— Еще бы!

— Прошу прощения. Я думал, это четвертый мошенник.

— Джордж, ты кретин!

— Есть немного, тетя Конни.

— Нет, какой дурак!

— Ну, что поделаешь…

— Вы наглец!

— Виноват, виноват. Просто я подумал, что вы не мисс Твистлтон, но если вы мисс Твистлтон, значит — мисс Твистл тон, простите меня, мисс Твистлтон.

— Джо-о-ордж!

— Молчу, тетя Конни, молчу. Хотел объяснить.

— А ты не скажешь, Бошем, — спросил герцог, — почему ты запираешь людей в шкаф? Он мог испортить мои костюмы.

— Мы пришли, — вмешалась леди Констанс, — чтобы выпустить лорда Икенхема.

— Кого?

— Лорда Икенхема.

— Где он?

— Вот здесь.

— Да, — согласился граф, — я лорд Икенхем. А это моя любимая племянница.

— Не понимаю, — сказал герцог. — Чего же вы крутили? При чем тут Глоссоп?

— Вот именно, — поддержала его леди Констанс. — И я хотела бы узнать.

— И я, — прибавил лорд Бошем.

— Вы так странно себя вели.

— Да уж, страннее некуда. Обдурил меня в Лондоне…

— Опыт, мой дорогой, научный опыт. Бумажник я отослал. Он вас ждет.

— Да? — обрадовался виконт. — Это хорошо. Я его люблю.

— И впрямь, прекрасный бумажник.

— Нет, правда? Это мне жена подарила.

— Молодец! Как ее здоровье?

— Спасибо, хорошо.

— Кто обрел жену, обрел благо.

— Да? Я ей передам. Ей понравится.

Леди Констанс с трудом сохраняла патрицианскую невозмутимость.

— Мы очень любим Сесили, Джордж, — заметила она, — но сейчас дело не в ней.

— Да-да, конечно. Это так, к слову. Только я скажу, что она ангел из ангелов. Молчу, молчу, тетя Конни.

— Молчишь? — проверила леди Констанс.

— Да, да.

— Ты уверен?

— Да, да, да.

— Тогда я спрошу лорда Икенхема, почему он приехал в замок под чужим именем.

— Спроси, спроси!