Шрифт:
Эш вытащил скарабея и стал на него смотреть, почти не веря, что поиски кончились и на ладони — его будущее. Фредди, в свою очередь, смотрел на него.
— Знаете, — сказал он, — я всегда хотел увидеть сыщика. И как вы это все открываете?
— У нас есть свои методы.
— Да-да. Здорово! Что вам помогло?
— Долго рассказывать. Конечно, индукция, а вообще долго, вы соскучитесь.
— Нет!
— Как-нибудь в другой раз.
— Вы не читали про Гридли Квэйла?
Когда скарабей в кармане, можно выдержать и яркую обложку, которую вам показывают. Что там, Эш даже растрогался, все-таки — часть жизни.
— Вы читаете эти книжки? — спросил он.
— Еще бы! Наизусть знаю!
— А я вот их пишу.
Есть состояния, есть минуты, которые невозможно выразить. Фредди квакнул, дернулся, выпрямился и разинул рот.
— Пишете? Нет, пишете?
— Да.
— Ой, Господи Боже мой!
Вероятно, он сказал бы что-то еще, но тут послышались голоса. Дверь открылась, вошло небольшое шествие.
Возглавлял его граф Эмсворт. За ним шли мистер Питерc, полковник и секретарь. Они встали у постели, а Эш удачно выскользнул из комнаты.
Фредди глядел на них без особого интереса. Он думал о другом. Они неловко топтались у постели.
— Э… Фредерик, — выговорил граф. — Мой… э… дорогой…
Полковник теребил угол покрывала. Мистер Питерc откашлялся. Бакстер стоял, грозно хмурясь.
— Э… мой дорогой… — продолжал лорд Эмсворт. — У нас… э-э-э… Мы должны… выполнить тяжелый долг…
Слова эти поразили истерзанную совесть. Неужели и они насчет этого собачьего скарабея? Слава тебе Господи! Его же нет! Такой человек не выдаст. Значит, стоим насмерть.
— Ничего не знаю, — сказал он.
— Конечно, — сказал полковник. — В том-то и дело. Мы и пришли тебе сообщить. Начну с того, что отчасти тут есть и моя вина. Однако…
— Хорес!
— Ну-ну, я просто хотел объяснить!
Лорд Эмсворт поправил пенсне и посмотрел на обои, видимо, ожидая от них вдохновения.
— Мой… э… дорогой, — начал он, — мы должны… э… сообщить…
Слово взял Бакстер, явственно сердитый.
— Мисс Питерc, — сказал он, — сбежала с вашим другом.
Лорд Эмсворт облегченно вздохнул:
— Вот именно. Именно. Поистине, мой дорогой, вы неоценимы. Какой дар слова!
Все воззрились на Фредди, ожидая, что он заплачет или, быть может, закричит.
— А, что? — осведомился он.
— Мой дорогой, это правда. Она уехала с ним в Лондон поездом 10.50.
— Если бы некоторые, — прибавил Бакстер, — мне не мешали, я бы это предотвратил.
Полковник снова прочистил горло и крутанул ус.
— Да, Фредди, — сказал он, — нехорошо получилось. Я был на перроне. Эмерсон сел в вагон, попрощался с нами и сел. Тут мисс Питерc закричала: «Ах ты Господи! Джордж, я с тобой!» — или что-то в этом духе и кинулась к нему. Тогда…
— Тогда, — перебил Бакстер, — я кинулся к ней. В конце концов, поезд двинулся, она могла удариться. Но меня дернули за ногу. Я упал, не сразу пришел в себя, и…
— Ну, ошибся, ну, не понял! Фредди, ты пойми, у меня были причины. Я полагал — кх-кх, — что Бакстер не совсем здоров. В Индии это бывает. Мечется, крушит что попало… Теперь мне все ясно, я просто извинился, да, черт возьми, попросил прощения, а тогда — опасался, как бы наш достойный друг не изувечил мисс Питерc. Помню в Индии… Какой же это год? 92-й? Нет, 93-й. Так вот, мои носильщики… В общем, зацепил его палкой за ногу. Пока то да се, поезд ушел, увез мисс Питерc.
— Пришла телеграмма, — дополнил лорд Эмсворт, — они записались в регистратуре. Исключительно… э-э-э… прискорбный случай.
— Держись, — посоветовал полковник. — Будь мужчиной.
Судя по всему, Фредди держался. Видимо, удар оглушил его, ибо чувств он вообще не выражал. Однако они были. Он радовался вестям о письмах. Он восторгался тем, что знаком с сыщиком, что там — с создателем Гридли Квэйла. Словом, все хорошо, особенно не расстроишься. Но что-то сказать надо. Он пошарил в душе.
— Значит, — уточнил он, — сбежала с Джорджем?
Депутаты скорбно кивнули. Он пошарил еще.
— Вот это номер! — вымолвил он. — Ну, знаете!
4
Мистер Питерc тяжко вошел в свою комнату и мрачно взглянул на Эша.
— Все, — сказал он.
— Все?
— Да. Укладывайте вещи. Мы сегодня едем.
— Что случилось?
— Моя дочь сбежала с Эмерсоном.
— О Господи!
— При чем тут «О Господи!»? Укладывайте вещи.