Заинтересованная, Мария вышла. Но встречавшие ее, не говоря ни слова, схватили за руки, затолкали в машину, пригрозили прикончить, если пикнет, залепили глаза пластырем и куда-то повезли. Мария решила, что ее похитили. Но при чем тогда здесь Олег? Ведь, кроме как с него, выкуп за Лизунову требовать не с кого…

Спустя некоторое время она сидела в просторной гостиной какого-то явно загородного особняка. Сидела в уютном дорогом кресле, а напротив нее прохаживался худощавый поджарый мужик с колючими глазами. Марии по-прежнему было страшно.

— Простите моих ребят, они грубоваты, — начал Столетник. — С пластырем, конечно, перебор. Вам, наверно, сделали больно, когда сдирали его?

— Больно… — пробормотала Мария.

— Простите их. Они дурно воспитаны. Сами понимаете — тюрьмы да лагеря никого не красят. Но бояться вам нечего. Просто мне срочно понадобилось поговорить с вами.

— Оригинальный способ знакомиться! — кокетливо заявила осмелевшая Маша. Страх отпускал, уступая место любопытству. Мужик даже начинал ей нравиться. Немолод, но крепок, как втулка, это видно. И любить небось умеет сладко, сильно, по-мужски…

Столетник тоже оценил женщину. Ох, как надоели насквозь фальшивые девчонки-проститутки, подумал Федор. Пожалуй, сегодняшнюю ночь он проведет с этой бабой. Она явно согласится — вон как глаза горят. Но сначала — дело.

— Я, признаться, очень рад нашему знакомству, — галантно объявил Столетник. — Однако позвольте задать вам несколько вопросов, прежде чем мы перейдем к более приятным вещам.

— К каким? — тотчас спросила Лизунова.

— Предлагаю вам отобедать со мной! — поклонился Федор.

— А кто вы? — стрельнула глазами Мария.

— Какое это имеет значение? — улыбнулся Столетник. — Скажем так: я человек, обладающий некоторым влиянием в обществе. И мои дела достаточно важны — для меня по крайней мере. Поэтому я с сожалением должен чуть-чуть отсрочить наш совместный обед — он будет самым изысканным, я ручаюсь, — чтобы поговорить с вами о том, что касается моих дел.

— О чем же?

— О Миле Беловой. Сиречь, об Алой Розе. Вы должны рассказать мне все, что знаете про нее.

— Об этой проститутке? — фыркнула Лизунова. — Пожалуйста! А что именно вас интересует?

— Говорю же, все. Прежде всего, как она стала проституткой? Она нимфоманка, это я знаю, но далеко не все нимфоманки идут на панель. А Мила, насколько мне известно, испытывала от своей работы жестокие моральные мучения. Мне известно также, что проституток для «Приюта любви» поставляете вы. Не скрывайте от меня ничего! — Тут Столетник так взглянул на Лизунову, что той опять стало страшно. Она уже поняла, кто этот человек. Поняла, откуда он знает про ее бизнес, — от Олега. И решила от греха подальше действительно ничего не скрывать.

— Проституток я вербую так, — начала Мария. — Среди моих пациенток попадаются красивые девчонки. Я приглядываюсь к ним, выясняю, кто особенно охоч до денег, до нарядов, до «красивой жизни». Кто при этом ленив, глуп, жаден и, как говорится, без комплексов. Таким девочкам я потихоньку начинаю колоть возбудитель, чтобы их мысли постепенно полностью переключились на сексуальную сферу. Одновременно веду разговоры эротического содержания. И когда девка окончательно созреет, предлагаю работу проститутки. Соблазняю высокими заработками, сладким сексом… ну и так далее. До сих пор ни разу не промахивалась.

— А Мила? — спросил Столетник.

— С Алой Розой вышло по-другому. Когда она каким-то невероятным образом восстановилась после своих тяжелейших травм, я заинтересовалась ею. Ставила некоторые опыты… Благо это было безопасно, поскольку ни родных, ни знакомых у девки-не обнаружилось и если бы она умерла, никто бы не хватился. К тому же Мила потеряла память. Полностью. Знала только свое имя.

— И что показали опыты? — поторопил Марию Столетник.

— Обнаружились очень интересные вещи. Организм Милы устроен так, что она не способна болеть. Вообще ничем! Ее иммунная система мгновенно уничтожает любую инфекцию, включая даже вирус СПИДа!..

— Стоп! — Столетник даже напрягся. — Вы что же, и СПИД ей прививали?

— Да. Потом делала анализы. Все реакции отрицательные.

— Вы рисковая женщина! — воскликнул Столетник. — Надо же: живому человеку нарочно привить СПИД! Вы достойны лучших врачей старика Гитлера…

— Я ученый, — потупилась Мария. — У нас немного другие понятия о морали, чем у серой массы… Ой, простите, к вам это не относится!

— Знаю, я не серая масса! — усмехнулся Столетник. — Но все же объясните простаку: как же клятва Гиппократа?