— Хоть чаю попейте, вашему горлу легче станет, — предложила она и помогла княжне поудобнее сесть перед накрытым столом.

Лиза взяла чашку, а Фаина отошла к креслу, где пестрой горкой лежал маскарадный костюм хозяйки, и аккуратно собрала вещи. Из-под алой шелковой юбки выкатилась монета и заскользила по ковру. Горничная наклонилась и, подняв золотой кружок, с изумлением спросила:

— Кто же это золотую монету так испортил? Почти напополам разрубили.

— Давай ее мне, это я для ювелира взяла, кулон сделать, — быстро нашлась Лиза и протянула руку.

Фаина подошла, вложила монету в руку хозяйки и, посмотрев на нее, вдруг изменилась в лице и испуганно воскликнула:

— Ой, барышня, да ведь на вас только одна сережка! Неужто подарок герцогини потеряли?

Лиза судорожно схватилась за уши и поняла, что горничная права: в правой мочке серьги не было.

— Да нет, я ее еще вечером сняла, это вторую я от усталости снять забыла, — солгала княжна, сама себе удивляясь, насколько быстро она научилась врать, не краснея. Она отцепила сережку и быстро сунула украшение в ящик прикроватного столика.

Фаина успокоилась и ушла в гардеробную вешать костюм. Лиза отпила дымящийся крепкий чай и откусила намазанную маслом булочку. Она мгновенно почувствовала зверский аппетит.

«Неужели так всегда бывает? — подумала княжна, — у меня никогда не было такого голода по утрам».

Решив ограничиться одной булочкой и чаем, чтобы не вызвать подозрений, девушка поела и снова легла в постель. К ней зашли попрощаться тетушка и Катя, потом заглянул Алексей, а последними пришли Луиза де Гримон и Генриетта. Все желали ей скорейшего выздоровления, и настроение княжны с каждым пожеланием становилось все хуже, ведь ей было стыдно обманывать родных. Оставшись одна, она постепенно успокоилась и закрыла глаза. Сладкая истома принесла тихую радость и навеяла неосуществимые мечты. Девушке казалось, что они с графом обязательно будут снова вместе. Королевство грез распахнуло свои волшебные врата, и Лиза, уснув, перенеслась туда, где исполняются все мечты. Она снова целовалась со своим синеглазым любовником, и он дарил ей неимоверно прекрасные запретные наслаждения.

Резкий стук в дверь грубо вырвал ее из сладкого забытья. Колотили так, как будто случилось что-то ужасное. Она робко пригласила посетителя войти, и в комнату влетел герцог Гленорг с какой-то бумагой в руке.

— Лиза, пожалуйста, прочитайте мне письмо, — попросил он, протянув княжне листок.

Девушка даже не успела ничего прочитать, а только коснулась бумаги — и сразу поняла все. Жестокая радость садиста, дорвавшегося, наконец, до власти над своими жертвами, и черная волна страха Даши Морозовой, как колпаком, накрыли ее. Но герцог ждал, и девушка, собрав все свое мужество, прочитала письмо и сказала зятю:

— Это — Островский. Он захватил Дашу и ждет Долли с выкупом в домике на озере.

Свой вопрос о том, знает ли он, где это место, княжна задала уже в спину герцога. Храбрость, мужество и сила, которые она чувствовала в зяте, дали ей твердую уверенность, что с сестрой и подругой все будет хорошо. Лиза поднялась и, позвав Фаину, начала одеваться. Она думала, что герцог справится с негодяем Островским, но девушкам может понадобиться ее помощь. По крайней мере, Даша Морозова уже сейчас в ней нуждалась.

Почти час провела Лиза, мечась, как тигрица в клетке, по коридору около комнат сестры и Даши. Внезапно странная мысль заставила ее остановиться. Она вспомнила, что взяла бумагу и, не читая, сразу почувствовала, что произошло и от кого письмо. Она видела Дашу, стоящую на коленях около мучителя, но так же твердо знала, что все кончится хорошо. Значит, ее дар ясновидения никуда не ушел, но в критической ситуации страшного несчастья, случившегося с Долли и Дашей Морозовой, к ней не пришли ни мама, ни бабушка. Значит, то, чего она добивалась, отдавшись Печерскому, произошло. Конечно, мама и бабушка здесь, только она их не видит.

— Пожалуйста, простите меня за то, что я сделала, — прошептала она, обращаясь к родным теням, которых больше не могла видеть. — Я не могла больше это выносить, ведь приходили незнакомые люди и мучили меня. Я решила, что государыня-императрица будет последней, кого я увижу.

Она прижалась лбом к стеклу окна, у которого остановилась, и почувствовала легкое дуновение ветерка, пробежавшего по волосам. Как будто нежная рука погладила ее кудри.

— Спасибо, — просто сказала Лиза, и из ее глаз брызнули слезы.

Княжна не знала, кто погладил ее по голове, мама или бабушка, но верила, что получила поддержку от обеих. Теперь она могла жить прежней жизнью, к которой уже как-то приспособилась. То, что она слышала мысли людей в минуты их сильного волнения и видела их будущее, уже не пугало девушку, а даже радовало, ведь она могла помогать родным, предупреждая об опасности. Если бы она сегодня утром не поленилась встать, а встретилась бы с Дашей и с сестрой, она сразу бы почувствовала опасность. Мысленно ругая себя за эгоизм, Лиза вновь забегала по коридору, и тут услышала шаги сестры на лестнице. Он бросилась навстречу Долли.