— Ты новенькая? Ты никогда прежде не бывала здесь? Никогда не плыла по реке забвения?

— Никогда! — честно ответила Надя.

— О! Тогда тебя ждет много интересного! — И девушка-цветок погрузилась в темную воду реки.

И река растворилась, исчезла, как прежде исчезло ведьмино жилище.

Теперь Надя — или ее душа — летела над бескрайним цветущим лугом, озаренным утренним солнцем. Рядом с ней порхали огромные бабочки удивительной красоты. Одна из бабочек подлетела к Наде, широко распахнула свои бирюзовые крылья — и Надя увидела девичье лицо. Нежный рот приоткрылся, и девушка-бабочка спросила:

— Ты первый раз здесь? Ты никогда прежде не летала над лугом беспамятства?

— Никогда, — призналась Надя.

— Тогда тебя ждет много чудес! — прощебетала девушка-бабочка и растворилась в солнечном сиянии.

И весь луг исчез.

Теперь Надя летела над горной грядой. Под ней проносились каменистые склоны, там и тут на них сверкали пятна снега, но Надя поднималась выше и выше. Она дышала чистым, разреженным воздухом гор — и с каждой секундой дышать становилось все тяжелее.

Впереди был горный хребет, покрытый нетающим льдом. Надя подлетела к нему, перевалила через хребет — и попала в бесконечную, бездонную темноту.

Она проваливалась в эту тьму, тьма засасывала ее, как воронка, тьма была вокруг, со всех сторон, и впереди только тьма, тьма и страх…

И вдруг падение прекратилось.

Надя шла по многолюдной, шумной улице южного города, окруженного высокими горами. Мимо нее спешили по своим делам тысячи людей. Среди них попадались и белые, но большинство было темнокожих, из чего Надя сделала вывод, что этот город, как и Харгейса, находится в Африке.

Но, в отличие от столицы Сомалиленда, этот город был мирным, богатым и процветающим. Прохожие были хорошо одеты. По улицам проносились новые, дорогие машины, современные здания из стекла и бетона не носили на себе следов пуль и снарядов — вместо этих боевых отметин на их стенах красовались яркие рекламы автомобилей и напитков, телевизоров и косметических средств, компьютеров и мобильных телефонов. Первые этажи зданий занимали офисы международных компаний и магазины всемирно известных фирм, торгующих одеждой и духами, мебелью и украшениями.

Надя свернула с оживленного проспекта на боковую улицу.

Здесь было не менее многолюдно, но вместо вечно спешащих деловых людей тут неторопливо бродили туристы, а первые этажи занимали ресторанчики и сувенирные лавки. Впереди, в конце квартала, возвышалось необычное здание. Его черный с золотом фасад был оформлен в стиле древнего храма, а поперек фасада красовалась огненно-красная вывеска: «Унгисимаан».

Надя не знала, что значит это слово, не знала, что находится в этом здании — музей, ресторан, театр? — но она шла туда, вперед, к черно-золотому зданию с красной вывеской. Именно туда вела ее непонятная, непреодолимая сила.

Однако когда ей оставалось сделать всего несколько шагов, Надя увидела рядом с черно-золотым фасадом витрину маленькой сувенирной лавочки.

В этой витрине были выставлены слоны и носороги, бегемоты и жирафы, антилопы и львы, искусно выточенные из черного дерева, из розоватого камня, вылепленные из глины.

Здесь же были африканские маски, фигурки богов, разноцветные бусы и другие украшения — в общем, те незатейливые поделки, которые непременно привозят из Африки американские домохозяйки и японские пенсионеры, отправившиеся в круиз за экзотикой и после непременного сафари и посещения этнографической деревни воображающие, что повидали Черный континент…

И вдруг та сила, которая до сих пор гнала Надю вперед, отпустила ее.

Девушка поняла, что пришла к цели своего путешествия.

Она толкнула дверь лавки.

Негромко звякнул дверной колокольчик.

После залитой африканским солнцем улицы здесь было прохладно и полутемно. Надины глаза не сразу привыкли к здешнему освещению, а когда привыкли, она увидела, что внутри лавка заполнена такими же сувенирами, только покрупнее, которые не поместились бы в витрине: вырезанные из черного дерева божки и маски, но почти в человеческий рост, каменные слоны и бегемоты, но такие, что поднять их смогли бы лишь два-три человека.

А еще тут были целые связки африканских копий с широкими наконечниками, десятки ритуальных барабанов — тамтамов, наряды и головные уборы шаманов…

«Что я здесь делаю? — подумала Надя. — Зачем я пришла в эту сувенирную лавку?»

И тут она увидела хозяина.

Это был чернокожий человек в светлом полотняном костюме с темно-красной розой в петлице.

Он был стар. Он был настолько стар, что казался старше всех людей, которых Надя когда-либо встречала, старше этого города, старше окружающих его гор. При этом он вовсе не выглядел дряхлым — наоборот, он был полон энергии и силы.