Зубная боль

Во многих стоматологических кабинетах музыку уже давно используют в работе. Еще четверть века назад доктор Уоллес Дж. Гарднер, дантист из Бостона, сообщил о том, что музыка й звуки «являются очень эффективными» в подавлении боли у шестидесяти пяти процентов из тысячи пациентов, которых он лечил и которым ранее необходима была окись азота в качестве анестезии. Для двадцати пяти процентов аудиоанестезия была достаточно эффективной, поэтому не требовалось никаких лекарств. Пациентам давали в руки пульт управления, и они могли сйушать различную музыку и звуки, включая шум водопада. Восемь зубных врачей в регионе Бостона, которые присоединились к эксперименту Гарднера, также сообщили, что звук был единственным анальгетиком, который потребовался более чем в пяти тысячах операций. В своей статье в журнале «Сайено Гарднер сообщает о том, что он удалил более двухсот зубов «без применения обезболивания».

Применив «эффект Моцарта», Роберт А. Уортцел, доктор медицины и дантист из города Саммит (штат Нью-Джерси), лечил зуб одному пациенту по имени Дейв, который в местном клубе играл на гитаре. После первого посещения дантиста Дейв признался, что он испытывает значительный страх, и выразил ж ела-ние взять с собой гитару, чтобы поиграть во время лечения. Уорт-цел согласился и заказал для своего кабинета электрогитару, которая была размером в два фута (0,6 м), а также усилитель с наушниками. Во время следующего приема все прошло прекрасно. «Создалось впечатление, что Дейв находится в другом мире, — рассказывает Уортцел. — Все его тело было расслаблено, и мне было легко'выполнять работу». Уортцел после этого записал специальную пленку «Визит к дантисту может быть интересным». Она включает много популярных детских песенок, которые позволяют вытеснить страх, связанный с посещением зубного врача.

Тонирование или даже стоны могут замаскировать и вытеснить различные нежелательные звуки, рождающиеся в природе (например, гром или свист сильного ветра), как и звуки в кабинете дантиста, в частности бормашину. Доходит до того, что издаваемые пациентом звуки могут сделать посещение зубного врача ненужным. Алекс Джек, учитель из Института Куши в городе Бё-кет (штат Массачусетс), страдал от сильного нарыва над левым верхним передним зубом. Применение диеты, которая ранее ему помогала, на этот раз оказалось бесполезным. Однажды утром он начал напевать «Древний Санта-Клаус», кассету с подборками традиционных рождественских песенок, которые он слушал обычно в машине. Прошло всего пятнадцать минут, и боль резко снизилась. Он почувствовал облегчение. «Напевать “Спокойной ночи” очень приятно. Это дает прекрасный результат, — рассказывает он. — Соединив вместе “звуковую диету” и диету питания, я добился ликвидации своего нарыва».

Травмы

Мария родилась недоношенной, с «заячьей губой», в семье католиков в 1939 году. Мать умерла вскоре после родов, и девочку воспитывала тетя, которая согласилась выйти замуж за отца,, чтобы заботиться о ребенке. Из-за врожденной травмы Мария чуть не захлебнулась в роддоме, когда ее пытались кормить из соски.

Когда Мария была ребенком, ее речь была столь неразборчивой, что только родители понимали ее. Германия в начале 1940-х годов была охвачена сумасшествием геноцида, который означал неизбежную смерть не только для евреев, но и для людей, которые не могли считаться «качественным материалом» для своей страны. Сюда входили инвалиды и отсталые в развитии, которых нацисты отправляли в специальные «госпитали». Оттуда они бесследно исчезали. Как-то маленькая Мария играла в саду и услышала, как сосед сказал: «Зачем они сохранили жизнь этому существу?» Мария позднее рассказывала, что она не имела права плакать, жаловаться или издавать звуки, которые могли бы погубить ее. Это напоминало ловушку, где человек остается как бы в прозрачной клетке, где его все видят, но никто не слышит.

Спустя много лет Марии сделали операцию, она научилась разборчиво говорить, однако не без дефектов. Молли Скотт, доктор медицины, психотерапевт, певица, композитор и создатель принципа резонансной терапии, основанной на объединении мозга и тела с голосом, впервые увидела Марию в Гамбурге, когда та пришла к ней на прием. Скотт пригласила ее вступить в контакт с собственным телом, где, как она была уверена, содержится мудрость, которая необходима для самоисцеления. Мария встала на ноги, вся дрожа. Сначала она издала короткий звук «у». Затем «а». По мере произнесения звуков интонация нарастала, Достигая крещендо, перемежаясь всхлипываниями. Время от времени Мария замолкала и стояла неподвижно. Скотт спрашивала, не хочет ли она продолжить. Мария отвечала утвердительно.

Спустя несколько занятий в безопасной обстановке в студии Мария приобрела уверенность в том, что она может свободно выражать себя голосом без опасения быть наказанной. Было важно, чтобы этот процесс происходил в присутствии другого человека. У Марии теперь были инструменты, которые она могла использовать по своему усмотрению, озвучивая свои чувства в тишине собственного дома, в машине или на работе. Они позволили ей пережить заново «звуковое рождение», когда девочка боялась говорить, так как могла погибнуть.

Елена также страдала от вынужденного молчания. Подобно Анне Франк в Голландии, ее жизнь полностью изменилась за один день, когда ее семью выселили из комфортабельного дома в Бельгии и вынудили прятаться от нацистов. В дневное время суток семья пряталась в темном подвале. Елене было всего два года — тот возраст, когда большинство детей начинают учиться говорить и делают это с удовольствием. Ей же приходилось молчать. Ее жизнь и жизнь семьи зависела от этого. По ночам, очень редко, они отваживались выходить на свежий воздух, но в дневные часы приходилось сидеть безмолвно в тишине.

Спустя много лет Елена, которая сама была врачом, пришла на прием к Молли Скотт, так как она чувствовала речевые затруднения и у нее было ощущение, что звук является ключом к ее выздоровлению. Скотт показала ей базовую технику раскрытия голоса — длинное скольжение от низких тонов к высоким и в обратном направлении. При этих звуках Елена бросилась на пол в ужасе. Она вся дрожала. Звук пробудил в ней воспоминание о сиренах в городе перед бомбежкой. «По причине скрытности и вынужденного молчания она никогда не смеялась, боялась издавать звуки радости в детстве, — делится своими наблюдениями Скотт. — Неудивительно, что звуки были для нее такой тайной».