Сильно похолодало. Я по возможности стараюсь реже выходить на улицу. Думаю много. Иногда сердце вырывается из грудной клетки, воспоминания волнуют и мучают. Тяжело бывает в такие минуты. Но я научилась заглушать сердечную боль. Воспоминания заставляю умолкнуть и черпаю настоящую жизнь полной мерой. Часто болит сердце при воспоминании о подруге Изольде. Но и ее вместе с другими пытаюсь вытеснить из сердца и не могу, ибо эта рана слишком глубокая.

Новости хорошие. В гетто настроение приподнятое. Кажется, вот-вот уже и кончится эта злополучная война. В общем, лень много писать.

Дела наши плохи. Кончается пища. Новых поступлений нет. Ни я, ни Виктор в бригады не ходим. Мамочка озабочена. Но я не морочу себе голову, дали бы только спокойно жить, как-нибудь проживем.

Быстро летит время. Погода меняется, но пока нельзя жаловаться, еще не холодно. Надеемся, что в этом году не замерзнем, ибо мы учтем прошлогодний опыт. В отношении отопления гетто еще посмеется над городом, потому что почти все здесь поставили железные печурки, которые обогревают комнату, не расходуя много дров. В городе же, с центральным отоплением, жители совсем оледенеют, ибо нет дров, а тем более угля.

Случаются еще разные инциденты между нами и не совсем нормальными немцами, но намного реже, чем в прошлом году. Например: в одной бригаде недавно нашим на обед сварили кошек. Конечно, никто их не ел. Пожаловались начальству, которое поддержало нас. Ну, мало ли попадается ненормальных людей.

Немцы уже устали стоять у Сталинграда. Гетто призывает жертвовать стулья, чтобы они могли там посидеть (один из новейших анекдотов). Много смешного придумывают наши люди по поводу Сталинграда. Однако русские показали большое упорство, отстаивая матушку-Волгу.

В гетто настроение скверное. Говорят об имевших место акциях в Друскининкай и Польше. Опасаются, чтобы не было акций у нас. Сегодня много поработали. Распилили с Виктором полкубометра дров и заработали 2 кг хлеба. Вкусен хлеб, заработанный собственным потом.

Ну, говорили люди и накликали беду. Вчера вечером один не совсем нормальный спекулянт [16] стрелял в коменданта. Была страшная ночь, все приготовились умереть. Стрелявшего арестовали, также арестовали трех ответственных людей из комитета и взяли еще 20 заложников. Ночью в гетто никто не спал. Все были уверены, что за такое дело нас ожидает смерть. Но, слава Богу, ночь прошла спокойно, а с утра поползли утешительные слухи, будто он выстрелил только в воздух и поэтому гетто не угрожает никакая опасность.

Заложников освободили. Сегодня вывешено объявление от имени СД [17] , что никакой акции в гетто не будет. Предупреждают, чтобы не смели поднимать панику, а кто посмеет поднимать панику — будет повешен. И второе объявление, требующее сдать имеющееся в гетто оружие, так как у стрелявшего были найдены два пистолета, полный портфель золотых часов и колоссальная сумма денег. После того, как вывесили объявление, люди успокоились.

Несчастный преступник после страшных мучений был сегодня публично повешен. Виселицу соорудили возле комитета. Сам комендант выгонял из домов людей, чтобы посмотрели на это жуткое зрелище. Я, эта взбалмошная девчонка, не смогла преодолеть любопытство и тоже пошла посмотреть виселицу. Картина вовсе не такая жуткая. Только жалость охватывает, глядя на человека, столь много выстрадавшего. Хотя другие говорят, что не надо его жалеть, ибо своим глупым поступком он мог погубить все гетто.

Невольно перед глазами все снова, и снова возникает виселица. Что жизнь по сравнению со смертью? Зачем тогда жить, зачем мучиться или бороться — все равно ждет смерть. Исчезнешь с лица земли, будто тебя совсем и не было. К месту здесь стихотворение Майрониса:

Жизнь течет дальше. Ее не остановит никакая смерть, никакое жуткое событие. Жизнь течет и течет, умершие быстро забываются, ибо мир предназначен только для живых…

Сегодня получила в «Параме» 12 килограмм картофеля. Начался сезон гнилой картошки. Странно, еще не было больших морозов, а эта картошка уже успела замерзнуть. Мы еще благодарим Бога, что она не пахнет, в прошлом году вонючую и то ели.

Впервые за полтора года догадались люди дать нам по половине кусочка мыла, немного «Феникса» [19] и коробочку спичек. Хорошо еще, что иногда вспоминают о нас.