Противоположности начинают существовать от разделения «чего-то недифференцированного», что я предлагаю назвать предразличным. Точку, откуда начинается разделение, обычно называют нулевой2.

Нулевая точка либо задается двумя противоположностями — как в случае магнита — либо определяется более или менее произвольно. Например, при измерении температуры наукой принята за нулевую точку температура таяния льда. В шкале Фаренгейта, до сих пор применяемой во многих странах, за нулевую принята точка, соответствующая 17,8 градусам по Цельсию. Для медицинских целей можно ввести термометр с нулевой точкой, равной нормальной температуре тела. Обычно мы различаем тепло и холод согласно состоянию нашего организма. Выходя из горячей ванны, мы воспринимаем температуру в комнате как холодную, ту же самую температуру мы опишем как достаточно теплую после холодной ванны.

Ситуация, «поле», являются решающим фактором в выборе нулевой точки. Если бы Чемберлен по возвращении из Мюнхена был встречен криками «Долой оборванца Гитлера!», он мог бы заявить протест против оскорбления главы дружественного государства. А два года спустя эти слова стали британским лозунгом. Гитлер был таким же оборванцем в 1938 году, как и в 1940, но значительно сместилась нулевая точка британцев.

С.Фридландер проводит различие между незаинтересованной отчужденностью — отношением «Мне все равно» — и «творческим безразличием». Творческое безразличие наполнено интересом, который распространяется по обоим направлениям от точки разделения (дифференциации). Это ни в коей мере не идентично абсолютной нулевой точке, но содержит в себе аспект баланса. В качестве примера из медицинской сферы можно взять количество тироксина в организме человека, или рН коэффициент: противоположностями (отклонениями от нулевой точки) являются болезнь Грейва или микседема и ацидоз или алкалиноз соответственно3.

Следует подчеркнуть, что две или более ветви разделения развиваются одновременно, и, в общем, расширение одинаково для обеих сторон. В магните интенсивность притягивающей силы обоих полюсов возрастает и убывает одинаково с изменением расстояния полюсов от нулевой точки. Порядок различения очень важен, хотя им часто пренебрегают, считая его «только вопросом степени». Целебное лекарство и смертельный яд, являясь противоположными по эффекту, различаются только мерою. Количество переходит в качество. Со снижением напряжения боль превращается в удовольствие и наоборот, просто благодаря изменениям в степени.

Приведу пример «мышления противоположностями», который иллюстрирует преимущество этой формы мышления. Предположим, вы испытали разочарование. Вы можете винить в этом людей или обстоятельства. Если вы поляризуете «разочарование», вы обнаружите его противоположность — «исполнившиеся ожидания». Таким образом, вы получаете новый аспект — знание, что существует функциональная связь между вашими разочарованиями и вашими ожиданиями: большие ожидания — большие разочарования; маленькие ожидания — маленькие разочарования; нет ожиданий — нет и разочарований4.

Слова «дифференциация» и «прогресс» часто используются почти как синонимы. Высоко дифференцированные члены хорошо организованного общества называются специалистами. Если их ликвидировать, должное функционирование всей организации будет существенно затруднено. Развитие эмбриона есть дифференциация на различные типы клеток и тканей с соответственно разными функциями. Если сложные клетки сформировавшегося организма разрушаются, имеет место регресс к продуцированию менее дифференцированных клеток (например, шрамы). Если человек с недостаточно развитыми функциями Эго сталкивается со слишком сложными жизненными проблемами, он избегает решения этих проблем, и прогресса к новым дифференциациям и развитию нет, а иногда даже наблюдается регресс. Однако подобная регрессия редко возвращается к уровню настоящей инфантильности.

К.Гольдштейн продемонстрировал такую регрессию у солдат с поражениями мозга. В таких случаях не только те части личности, которые соответствуют поврежденным участкам мозга, перестают функционировать нормально, но и личность в целом регрессирует к более примитивному состоянию. Хотя мы можем представить очень сложные интеллектуальные нарушения, такие как отчуждение слов от их значений, составление предложений типа «Снег черный», такие суждения невозможны для людей с определенными повреждениями мозга; они станут возражать, как дети: «Но ведь это неправда, снег белый».

* * *

В этой книге я намерен извлечь максимум пользы из дифференциального мышления, описанного выше. С другой стороны, я собираюсь быть осторожным, насколько это возможно, в применении закона причины и следствия. Не только потому, что последние научные открытия5 посеяли сомнения в универсальной ценности этого закона как единственно возможного для объяснения событий, но также поскольку неразборчивый, почти навязчивый поиск «причин» стал скорее барьером, чем помощью как в науке, так и в повседневной жизни. Большинство людей с удовлетворением принимают ответы на свои «почему?»:

Рационализацию (он убил его, потому что этого требовала его честь).

Оправдание (он убил его, потому что тот обидел его).

Согласие (он был казнен, потому что закон предусматривает смертную казнь за его преступление).

Оправдание (он убил его случайно, потому что спустился курок).

Идентичность (он опоздал в офис, потому что пропустил автобус).

Цель (он отправился в город, потому что хотел сделать покупки).

Будет значительно лучше и гораздо результативнее, если вы сможете воздержаться от причинных объяснений событий и ограничитесь их описанием — спросите «как?» вместо «почему?». Современная наука все больше и больше признает, что на все верно поставленные вопросы можно ответить точным и детальным описанием.