Все это действо продолжалось довольно долго, я несколько раз выходил «проветриться», но бородавочников уже не увидел. Вся их гомонящая толпа скрылась внутри горы, что было к лучшему. Со мной выходили и другие, один седой мужчина, всем своим видом напоминавший лондонского сноба, даже выразил недоверие, что против нас выставлены бородавочники, но вступать с ним в дебаты я не стал. Время всё расставит на свои места.

Нас оказалось 199 нормальных здоровых людей. Одна женщина не перенесла внедрение специализации и сошла с ума, к счастью, она оказалась «тихо» помешанной и ее даже не требовалось изолировать. Об этом мне на бегу рассказал Пари, который, видимо, уже держал меня за своего.

Постепенно весь зал заполнился и в нем, уже во всю распоряжались Владислав и его компания. Они организовывали людей и даже принялись раздавать обед, поднявшийся по тому самому лифту. Наш рацион составляли вполне земного вида сухпаи с саморазогревающимися контейнерами без маркировки, хлебцы и литровая банка фруктового напитка. Прием пищи на время прекратил споры и разногласия. Все ели, о чем-то разговаривали, в общем, стоял обычный гомон, которым сопровождается собрание большого числа людей в одном месте. Всё это напоминало какую-то студенческую столовую, а не сборище смертников.

Затем наш обед превратился в импровизированный митинг, на котором мы стали обсуждать самый несущий вопрос: - «Что делать?»

Бестолковый гул продолжался минут десять и как-то сам собой утих. И тут на один из столов забрался Ковальский. Чтобы никого не оскорблять он предварительно постелил плащ. Речь началась:

– Все мы представляем ситуацию, в которую попали и знаем, то что нам требуется сделать! – он выдержал паузу, - Выжить и победить! – в зале стихли последние голоса, наступила тишина.

– Да именно победить несмотря ни на что! Несмотря на грозного и смертельного противника, несмотря на этих чудовищ доставивших нас сюда, не смотря на сам Вивус, который на каждом шагу чинит нам каверзы. – взмахом руки он прервал кого-то спереди, желавшего ему возразить.

– Я знаю, что многие из вас уже сдались, я знаю, что практически все наслушались сказок о непобедимых и кровожадных бородавочниках. Но нет непобедимых врагов. Нет абсолютной силы, всегда противодействие и нам лучше поискать слабые стороны у нашего врага, чем сложить руки.

Послышался гул неодобрения, но Владислав вновь его прервал резким движением рук. Он мастерски дирижировал толпой. Я восхитился им. Такого у меня никогда бы не получилось.

Он обвел рукой вес зал:

– Кто видел бородавочников? Начнем с простого вопроса. Смелее, смелее поднимайте руки! – в ответ, в зале поднялось десятка четыре рук.

– Вот видите, многие из вас видели кентавров и остались живы. А теперь вопрос по сложнее, Кто убил бородавочника?
– теперь в зале поднялось вполовину меньше рук и одна из них была моя.

Он сразу приметил мою руку, хотя я и не был в первых рядах:

– Так, Артём!
– обратился ко мне Владислав, - Сколько на вашем счету этих тварей, вы я насколько знаю, на Вивусе только месяц.

 На меня смотрели все, кто стоял рядом. К такому вниманию я не привык и чувствовал себя неуютно.

– Четыре! Но все из крупнокалиберной винтовки с хорошей оптикой. Я прикрывал группу, когда они на нас напали.
– сказал я, вспоминая свою первую и единственную вылазку на просторы Вивуса.

Владислав широко раскрыл руки и громко прокомментировал:

– Вот видите новичок, шлепнул четверых и до сих пор топчет Вивус? Бородавочников можно убить.

– Из «большого Сема», с километра или в упор из винтовки. Окрыли мне новость. – с хрипотцой и надрывом крикнул тот самый седовласый джентльмен, что не поверил мне.

Затем он изысканно обратился ко всем присевающим:

 – Имею честь представиться, Ричард Ли, четырнадцать бородавочников из «Большого Сема» за два года пребывания н Вивусе. Лучший снайпер в «Полисе Свободы». Если бы у меня была здесь моя старушка, и вдоволь патронов, я мог бы оставить всех вас в этом чертовом бункере и за пол дня, навел бы такого шороху, что ни одной твари не осталось. Да только вот незадача, мы будем драться с этими ублюдками на ножах. А старый Ричард видел, что происходит, когда эти твари приближаются вплотную. Они рвут всех на части. Не подумайте, что я хочу рассказывать сказки, но глупые крики о победе не для меня, нужно дельные предложения. А орать на столе может любой. – и джентльмен сверил Ковальского не очень дружелюбным взглядом.

Владислав смотрел всё тем же восторженным, вдохновляющим взглядом, но я почувствовал, что в нём что-то изменилось.

– А кто сказал, что мы будем драться на ножах? – послышался женский голос. Протиснувшись с дальних рядов, к столу вышло одно из чудес природы. Иначе эту ЖЕНЩИНУ назвать было нельзя.

Несмотря на серую мешковатую униформу, отсутствие косметики, и прочих женских атрибутов, ее облик (Да, да именно облик, а не внешность) заставлял восхищаться и прямо таки приводил в дрожь. Я даже не сразу услышал ее речь, затуманенный внезапно возникшей эйфорией. Меня что-то полоснуло по груди, сжало сердце и отпускало. Но боли не было, было очень хорошо.