Внизу уже начали терять терпение. Один из сопровождавших Ковальского людей, даже выстрелил в воздух, видимо он так хотел привлечь наше внимание. Я передал винтовку Стоуну, поднялся, и начал осторожно спускаться, по той самой впадине, где я пристрелили отопира из обреза.

Труп никуда не делся. Из щупленького вблизи туловища, вылилось много оранжевой жижи, растекшейся по камням. Голова так и не оторвалась полностью и лежала в стороне соединенная с телом похожими на кишки тканями. Вдобавок все это смердело непередаваемым тошнотворным ароматом. Перепрыгнув через тело я чуть не поскользнулся на слизи и пройдя пару шагов почувствовал безапелляционное требование желудка. Меня вырвало.

Ковальский уже стоял у склона и смотрел на меня раскрыв рот в широкой улыбки:

 - Артем, неожиданная встреча, Согласитесь! Это судьба! Как ваши дела. – затараторил он своим красивым мощным баритоном.

– Нормально Ковальский! Такая дрянь, до сих пор выворачивает, хуже бородавочников? – и я махнул в сторону предмета рвотных позывов.

– Да вы правы, отопиры воняют хуже всех. Только вот воевать с ними можно очень даже неплохо. Что вы и продемонстрировали. А к запаху можно привыкнуть. Меня к сати в первый раз тоже вывернуло. – стоявшие рядом с ним вояка ухмыльнулись. Броневик в этот момент уставил орудие на вершину, а троица разошлась в разные стороны охватывая фланги. Я заметил поводу этих перестроений:

– Что-то вы не доверяете своему брату по крови. К ящерицам и то с вашей стороны больше симпатии.

Ковальский махнул рукой своим боевикам, охлаждая их пыл и ответил:

– Порой люди гораздо опасней? Не вам ли это знать?

Я уже порядком устал и мне весь этот словестный балет стал надоедать, поэтому спросил прямо:

– Ковальский, хватит! Вы же едете в Калдрон. Вам, наверно, не терпеться узнать, какой итог у маленькой революции, вызванной вами.

Он сразу стал серьезным, голос потерял приятные мурлыкающие нотки:

 - Хорошо, давайте поговорим. Вам что-то стало известно, но, поверьте, всей картины вы не видели. Нам действительно интересно, что происходит в Калдроне? Наша группа отправлена на разведку. Несколько дней назад была потеряна связь и мы хотим выяснить что с колонией.

Я подошел к большому каменюке, оказавшему рядом и сел на него, ноги приятно заныли. Я подумал о колонии и сотнях погибших людей, но никаких чувств воспоминания не вызвали, лишь образ Ани кольнул сердце и я после драматической паузы продолжил:

 - Калдрона больше нет. Ваши игрища в шпионов и вершителей судеб закончились гибелью всей колонии. Больше никто не выжил. – тут я немного скривил душей, но причислять Мерлина и Моргана к людям не хотелось.

Ковальский явно опешил. Даже на минуту растерялся, переглянувшись с подошедшим к нему человеком. Но потом собрался и твердым голосом, почти приказывая спросил:

– Рассказывайте! Как все произошло!

Из броневика вылез человек и позвал Ковальского:

– Полковник! Вас вызывает Скорпион!

Ковальский кивнул стоящему рядом и тот побежал к броневику, а сам подошел ближе. Я решил его немного позлить:

– У, полковник! У вас там все серьезно, и генералы должны быть! А звездочки есть, или у вас там орлы и ромбики! Я польщен Ковальский. Не знаю, много ли я в прошлой жизни говорил с полковниками, но на Вивусе точно впервые.

Ковальский усмехнулся и со сталью в голосе сказал:

 - Хватит Артем. Не время для ёрничанья! Что случилось в Калдроном. Отвечайте!

Сверху послышался насмешливый голос, полностью совпадающий с моим тоном:

– О Ковальский, мне о вас Артем много говорил. Но то, что вы еще и полковник, просто меняет дело. Хоти узнать, что случилось Калдроном? Съездите и посмотрите! Ваши собачки: Морган с Мерлином хорошо постарались.

Ковальский смерил тяжелым взглядом спускающегося вниз Стоуна, но не стал отвечать, ожидая, когда тот подойдет. Стоун остановился в отдалении и принялся шкрябать подошвами ботинок о камни.

– Ух! – вырвалось у того, когда он подошел к нам, - Уже и забыл, как пахнут неприятности. Креветки в этом отношении самые лучшие. Убьешь и чувствуешь носом, что не зря! Или запах идет совсем не от туда? – и он прищурившись посмотрел на полковника.

Ковальский с достоинством, нарочито высокомерно начал:

– А это я так понимаю, тот самый Стоун. Давайте не будем оскорблять друг-друга, я понял ваш сарказм. Мое звание полковника уж никак не равно вашему званию пахана, оставьте его при себе. Поделитесь со мной информацией и в Вавилоне с вами поступят по справедливости.

Я почувствовал, что Стоун начинает накаляться. И опережая ненужный ни мне не ему взрыв начал говорить:

– Ковальский! Хоти знать, хорошо. Только это уже ничего не изменит. Калдрон погиб по вине таких как вы. Вы решили, что можете вмешиваться всюду, определяя плохих и хороших. Слушай те, если хотите. – и начал рассказывать, что произошло за последнее время в Калдроне и окрестностях.