— Вы, вероятно, повидали немало интересного на своем веку, дядя? — спросила она наконец. — Ваша жизнь должна вам казаться необыкновенно долгой.

— Не такою уж долгой, — отвечал он. — В Сретение мне будет девяносто лет, но мне кажется, что с тех пор, как я ушел со службы, прошло не так уж много времени. А эта битва, в которой я участвовал… иногда мне кажется, что она была вчера. Будто и сейчас я слышу запах порохового дыма. Однако, подкрепившись, я чувствую себя гораздо лучше!

Теперь он действительно не выглядел таким изнуренным и бледным, как в первую минуту их встречи. Лицо его раскраснелось, и он держался прямее.

— Прочли вы это? — спросил он, тряхнув головою в сторону газетной вырезки.

— Да, прочла, и думаю, что вы должны очень гордиться своим поступком.

— Ах, это был великий день для меня! Великий! Там был сам регент и множество высокопоставленных особ. «Полк гордится вами», — сказал мне регент. «А я горжусь полком», — ответил я. «Превосходный ответ!» — сказал он лорду Гиллю, и они оба засмеялись. Но что вы там увидели в окне?

— Ах, дядя, по улице идут солдаты с оркестром впереди.

— А, солдаты? Где мои очки? Господи, но я ясно слышу музыку. Вот пехотинцы и тамбур-мажор. Какой их номер, милая?

Его глаза сверкали, а костлявые желтые пальцы впились ей в плечо, точно когти какой-то свирепой хищной птицы.

— У них, кажется, нет номера, дядя. У них что-то написано на погонах. Кажется, Оксфордшир.

— Ах да, — проворчал он. — Я слышал, что они уничтожили номера и дали им какие-то новомодные названия. Вот они идут, черт возьми. Все больше молодые люди, но они не разучились маршировать. Они идут лихо, ей-Богу, лихо идут…

Он смотрел вслед проходившим солдатам, пока последние ряды их не скрылись за углом и мерный звук шагов не затих в отдалении.

Только он уселся в своем кресле, как дверь отворилась, и в комнату вошел какой-то джентльмен.

— А, мистер Брюстер! Ну что, лучше вам сегодня? — спросил он.

— Входите, доктор! Да, мне сегодня лучше. Но только ужасно хрипит в груди. Все эта мокрота! Если бы я мог свободно отхаркиваться, я чувствовал бы себя совсем хорошо. Не можете ли вы дать мне чего-нибудь для отделения мокроты?

Доктор, молодой человек с серьезным лицом, дотронулся до его морщинистой руки со вздувшимися синими жилами.

— Вам следует быть очень осторожным, — сказал он, — вы не должны позволять себе никаких отступлений от режима.

Пульс старика был еле заметен. Совершенно неожиданно он засмеялся прерывистым старческим смехом.

— Теперь у меня живет дочь брата Джорджа, которая будет ходить за мной, — сказал он. — Она будет следить за тем, чтобы я не удирал из казарм и не делал того, что не полагается. Однако, черт возьми, я заметил, что-то было не так.

— Вы про что?

— Да про солдат. Вы видели, как они проходили, доктор, а? Они забыли надеть чулки. Ни на одном из них не было чулок. — Он захрипел и долго смеялся своему открытию. — Такая вещь не могла бы случиться при герцоге, — пробормотал он. — Нет, герцог задал бы им трепку!

Доктор улыбнулся.

— Ну вы совсем молодцом, — сказал он, прощаясь. — Я загляну к вам через недельку, чтобы справиться о вашем здоровье.

Когда Нора пошла провожать его, он вызвал ее на крыльцо.

— Он очень слаб, — прошептал врач. — Если ему будет хуже, пошлите за мной.

— Чем он болен, доктор?

— Ему девяносто лет. Его артерии превратились в известковые трубки, сердце сужено и вяло. Организм износился.

Нора стояла на крыльце, глядя вслед удалявшемуся доктору и думая о новой ответственности, возложенной на нее. Когда она повернулась, чтобы войти в дом, то увидела подле себя высокого, смуглого артиллериста с тремя золотыми шевронами на рукаве мундира и с карабином в руке.

— Доброе утро, мисс! — сказал он, поднося руку к своей щегольской фуражке с желтым галуном. — Здесь, кажется, живет старый джентльмен по имени Брюстер, участвовавший в битве при Ватерлоо?

— Это мой дядя, сэр, — сказала Нора, потупив глаза под проницательным, критическим взглядом молодого солдата. — Он в гостиной.

— Могу я поговорить с ним, мисс? Я зайду еще раз, если сейчас нельзя его видеть.

— Я уверена, что он будет очень рад видеть вас, сэр. Он здесь, войдите, пожалуйста. Дядя, вот джентльмен, который хочет поговорить с вами.