Таким образом, все военные достижения Египта, связанные с форсированием Суэцкого канала и удержанием плацдармов на его восточном берегу, могли быть теперь перечеркнуты в одночасье фактом полного разгрома и капитуляции целой армии, причем перечеркнуты столь наглядно, что никакая цензура и пропаганда не позволили бы Садату представить октябрьские события 1973 года как "египетскую победу". Но такого варианта боялись не только Каир и Москва, взявшая на себя серьезные обязательства перед Садатом, когда тот согласился принять предложение Косыгина и препоручил Кремлю лоббировать скорейшее решение Совбеза о прекращении огня. В разгроме III армии и предельном унижении Садата не были заинтересованы также и США, видевшие свою выгоду в том, чтобы окончательно вырвать Египет из-под советского влияния и распространить на эту страну свою политический патронаж. Этому как нельзя лучше могла послужить роль спасителей окруженной египетской армии.

В связи с продолжением боевых действий Совет Безопасности ООН принял 23 октября новую резолюцию за номером 339, подтверждавшую прежнее требование СБ "о немедленном прекращении всякого огня и всех военных действий" и требовавшую также, чтобы "войска сторон были возвращены на те позиции, которые они занимали в момент, когда прекращение огня вступило в силу". Израиль был готов немедленно прекратить огонь, но отводить свои войска и снимать кольцо окружения с III египетской армии он не собирался. Египтяне, со своей стороны, не желали смириться с окружением III армии и поэтому не прекращали огня. В последующей египетской исторической литературе этот период — до прибытия на Ближний Восток наблюдателей ООН 28 октября 1973 года — определялся как "народная война", но в действительности боевые действия велись тогда регулярными силами. Египетским командованием также строились планы прорвать кольцо окружения вокруг III армии силами 4-й механизированной дивизии, которая, потеряв в вади Маабук одну из своих бригад, оставалась теперь последним бронемеханизированным резервом Египта в полосе Суэцкого канала. Эти планы не были утверждены, поскольку египетское командование и командир 4-й дивизии, в частности, опасались, что она будет уничтожена ЦАХАЛом, после чего Египет лишится своего последнего резерва в зоне между Суэцем и Каиром.

Садат умолял теперь об отправке в Египет совместного миротворческого контингента США и СССР, и Москва поддержала это предложение. Представитель СССР при ООН Яков Малик выступил с заявлением, в котором указывалось, что "в свете продолжающейся израильской агрессии египетское предложение о посылке советских и американских войск в район конфликта полностью оправдано и соответствует Уставу ООН". Это, однако, не отвечало интересам Вашингтона, который не хотел, чтобы СССР предстал в связи с ближневосточным конфликтом как сверхдержава, равная США. Разочарование Кремля американской позицией нашло выражение в послании Брежнева Никсону, один из пунктов которого гласил: "Я прямо скажу, что если Вы считаете невозможным действовать вместе с нами в этом деле, то мы были бы поставлены перед необходимостью срочно рассмотреть вопрос о принятии соответствующих шагов в одностороннем порядке". Именно в этот момент Советский Союз привел в боевую готовность свои воздушно-десантные дивизии и значительно нарастил средиземноморскую группировку своего военно-морского флота. США ответили на советский демарш повышением боеготовности своих ядерных сил. На фоне этого кризиса Киссинджер выступил 24 октября на пресс-конференции в Вашингтоне со следующим заявлением: "США не поддерживают и не одобрят отправку совместного советско-американского контингента на Ближний Восток… Немыслимо, чтобы мы перенесли соперничество великих держав на Ближний Восток или чтобы мы навязали военный кондоминиум США и Советского Союза. Тем более США против одностороннего ввода вооруженных сил на Ближний Восток какой-либо великой державой, особенно ядерной, под каким бы предлогом они ни были введены".

СССР осознал, что желание предстать в качестве главного вершителя судеб ближневосточной политики завело его слишком далеко и, обвинив США в безответственности, согласился проголосовать за компромиссный проект резолюции СБ № 340. Эта резолюция, принятая 24 октября, повторяла требование о "немедленном и полном прекращении огня" и "возвращении сторон на позиции, которые они занимали на 16 часов 50 минут по Гринвичу (18.50 по израильскому времени — Д.К.) 22 октября 1973 года". Кроме того, резолюция содержала конкретное указание о создании "чрезвычайных вооруженных сил ООН, состоящих из персонала, предоставленного государствами — членами ООН, за исключением постоянных членов Совета Безопасности" с целью скорейшей отправки на Ближний Восток.

Но тем временем боевые действия все еще продолжались, и утром 24 октября, активность противника на фронте III египетской армии побудила израильское командование предпринять ряд мер с целью дополнительного расширения плацдарма на север и закрепления контроля на юге. На северном направлении 143-я дивизия Ариэля Шарона предприняла попытку окружить Исмаилию, однако, столкнувшись с сильным сопротивлением противника, была вынуждена отказаться от выполнения этой задачи. Она, тем не менее, занимала теперь позиции, угрожавшие линиям сообщения Исмаилии с Каиром. В тот же день 162-я дивизия Брена попыталась занять окруженный Суэц, и эта атака, также оставшаяся безуспешной, обошлась ЦАХАЛу особенно дорого.

Израильское командование не имело точной информации о том, какими силами располагает противник в Суэце. При постановке боевой задачи Ури Бен-Ари, заместитель командующего Южным фронтом, сказал комдиву-162: "Если это Рамалла — входите, если это Сталинград — не входите". Брен, заметивший накануне, что противник теряет волю к сопротивлению, считал, что перед ним "Рамалла". Занять город было поручено частям 460-й и 500-й танковых бригад, в помощь которым были выделены два отряда десантников из 247-й бригады, насчитывавшие примерно по сотне бойцов каждый (одним из них командовал подполковник Яаков Хисдай, в будущем — следователь комиссии Аграната и известный общественный деятель). Ориентировочно предполагалось, что в Суэце находятся один батальон египетского спецназа и отряды местного ополчения. Ни Брен, ни разведка Южного фронта не знали, что, помимо этого батальона и многочисленных ополченцев, в городе укрепились два батальона мотопехоты 6-й механизированной дивизии, рота истребителей танков из 19-й пехотной дивизии и другие египетские силы.

Когда передовой батальон 500-й бригады, за которым следовали отряды десантников, достиг центра города, противник открыл плотный огонь по израильским танкам, бронетранспортерам и трем автобусам, в которых находилась часть десантников. Применение противотанковых ракет и гранатометов против бронетехники в условиях уличного боя оказалось весьма эффективным, и дальнейшие действия ЦАХАЛа в Суэце были связаны, главным образом, с эвакуацией попавших в ловушку частей. Использовать авиацию в этом бою было невозможно, поскольку летчики не получили точных данных о дислокации израильских сил, сражавшихся одновременно во многих районах города. В Суэце погибло в тот день 80 солдат и офицеров ЦАХАЛа, порядка 120 бойцов получили ранения разной степени тяжести. Лишь треть городской территории Суэца оказалась под контролем израильских войск, но кольцо окружения вокруг III египетской армии осталось полностью замкнутым.

Прекращение огня реально вступило в силу 25 октября. Оно и теперь нарушалось локальными перестрелками, однако значительных боевых действий, будь то египетские попытки деблокировать III армию или израильские попытки расширить зону контроля ЦАХАЛа на западном берегу канала, больше не наблюдалось. Садат окончательно осознал, что теперь он полностью зависит от способности США навязать Израилю такое поведение в отношении окруженной III армии, которым не будет высвечен факт поражения Египта в Войне Судного дня. Что же до политического давления СССР, то его ресурс был исчерпан в тот момент, когда Москва, выступив с угрозой прямого вмешательства в ближневосточный конфликт, отступила перед наметившейся перспективой военной конфронтации с США. Не имея влияния на Израиль, Кремль не мог использовать на Ближнем Востоке более тонкие средства дипломатической игры. Боевая готовность в семи дивизиях ВДВ — или ничего.