Остальное время прошло для меня в режиме ожидания, которое я, чтобы скоротать это тягостное ожидание, занял рутинной работой по подготовке к побегу.

Утром дня Икс меня разбудил будильник нейросети. Зевая, я сел и, потянувшись, неожиданно улыбнулся. Наконец-то наступил тот миг, которого так ждал и готовился.

Снаружи ещё была ночь, мне нужно быть на месте в восемь утра, когда лифты полны пассажирами, поднимающимися на орбиту к месту своей работы. Именно тогда мне и нужно действовать.

Быстро умывшись и плотно позавтракав, я активировал дроидов и вместе с ними вышел наружу, на тропинку. Забравшись на одного из дроидов, увешанного мной вчера сумками и кофрами, – второй нёс капсулу, – я отдал приказ к отбытию. Дроиды набрали довольно приличную скорость, отлично видя в темноте. За сорок минут мы добрались до административных зданий комбината. Тот ещё спал, пять часов утра как-никак, поэтому особо ажиотажа наше появление не вызвало, хотя мы и попались на глаза пяти-шести мулам и одному оператору грузовой платформы. Меня немного било от повысившегося в крови адреналина, но я не активировал аптечку костюма, пока всё нормально, чуть позже волнение пройдёт.

Когда мы достигли канализационного люка, я отключил сигнализацию, дал возможность дроидам спуститься – им пришлось изворачиваться, чтобы протиснуться в узкое для них отверстие, – и, убедившись, что никто не наблюдает, как мы исчезаем под землёй, прыгнул следом, закрыв крышку и снова активировав сигнализацию. Дроиды держали в манипуляторах капсулу открытой, и я прямо со скоб, не запачкавшись, прыгнул в неё, убедился, что кофры и сумки в ногах лежат удобно, и отдал приказ к закрытию крышки. Дроиды проверили, плотно ли она прилегла, после чего поставили капсулу на дно трубы, щёлкнул карабин, и их шаги – манипуляторы с хлюпаньем входили в нечистоты – стали удаляться. Пятиметровая верёвка натянулась, и меня потащило за ними следом.

После двадцати двух километров скольжения по трубам канализации и изрядной тряски я сильно пожалел, что не озаботился сделать капсулу внутри мягкой. Но как бы то ни было, через три часа мы оказались в коллекторе, который выходил прямо на площадь перед орбитальными лифтами. Местная служба безопасности своё дело знала отменно: дальше проход был закрыт. Нет, не заварен решётками, просто нашпигован датчиками. А так было бы неплохо: прошёл бы я к административному зданию около якорей лифтов и там, с тыла выбравшись, на закрытой территории, куда доступа кроме как местным служащим не было, спокойно забрался бы в лифт! Однако из-за этих сенсоров движение туда я посчитал бесперспективным. Их там под сотню, то есть, чтобы деактивировать их, мне работы на пару дней. Проще так, внаглую сделать то, чего эсбэшники никак не ожидают.

Дроиды с безразличием пронаблюдали, как я вешаю на себя два кофра и две сумки, после чего отправились каждый по своему маршруту, а я поднялся к люку, отключил сигнализацию и, приподняв крышку, чуть высунул щуп с камерой на конце. Теперь оставалось только ждать. Дроиды должны пройти к другим коллекторам, в определённое время подняться наверх и начать пальбу. Из оружия у них были штурмовые пушки – но из-за старых, быстро разряжаемых батарей заряда хватит максимум на десяток выстрелов, – а так же военные ошеломители. Ракеты я снял – старые, на пусковой скорее взорвутся, чем взлетят в сторону цели. Кроме этого одному дроиду я выдал то самое трофейное плазменное ружьё, пользовался он им уверенно, второму – полицейский ошеломитель. Он был помощнее тех, что встроены в них. Новый, современный.

Один должен был действовать на площади перед лифтами, другой – чуть дальше. Но главная их задача – это, естественно, отвлечение внимания, чтобы я в толпе паникующих пассажиров добрался до лифтов, а там уж разберёмся.

Через час, когда началось, я засёк, как толпа колыхнулась в сторону, и раздались звуки выстрелов и вой сирен. Вот над головами рабочих орбитального терминала пролетела плазменная капсула, выпущенная из ружья, и врезалась в стену административного здания, где были кассы орбитального лифта. От удара о каменную кладку капсула лопнула, и раздался взрыв, во все стороны полетели обломки расплавленных кирпичей и плазменные сгустки, два человека закричали, объятые пламенем, ещё десяток было ранено. А выстрелы не прекращались, дроид обстреливал кассы, пока не пользуясь ошеломителем. А иначе как я доберусь до лифтов, в одиночку по телам рабочих, что ли? Какая уж тут незаметность, скорее всего наоборот, привлеку к себе внимание.

Наконец раздались первые панические вопли, и толпа рванула к лифтам. Быстро выбравшись на поверхность – во всеобщей панике это было проделано мной незаметно – и закрыв люк, я присоединился к бегущим, слившись с ними в одну стаю. Бронекостюм мой не имел полицейских обозначений, тем более подобные ему свободно имелись в продаже. Так что я не особо обращал на себя внимание, разве что только затемнённым шлемом и лёгким запахом канализации. Но сейчас так многие пахли, удивляться нечему.

Вот дальше всё последовало не по моему плану. Я должен был отделиться от толпы и укрыться в технических помещениях лифта, но сделать этого не смог. Меня просто вбили в лифтовую кабину. В неё набилось порядка ста пятидесяти человек, хотя эта кабина была рассчитана на сотню. Но ничего, покряхтывая и постанывая, лифт начал возносить нас на орбиту.

– Тьфу, весь план насмарку, – буркнул я себе под нос.

В кабине были слышны стоны раненых, плач потерянных людей. Некоторые, наоборот, возбуждённые, это было понятно по излишне громкой и торопливой речи, строили предположения, что же случилось на планете. Но как бы то ни было, мы поднимались на орбиту.

Меня так сжали со всех сторон, что я дышал через раз, с трудом набирая воздух в лёгкие. И мне ещё легко было, я перешёл на внутреннюю циркуляцию воздуха костюма, другим было хуже. Я уже говорил, что лифт не был рассчитан на такое количество народу. Думаю, подъём на орбиту для всех присутствующих длился так же долго, как и для меня.