Как сквозь сон Яна слышала Катькин ответ на уроке по русской литературе: «Меня волнует вопрос, почему, почему же все-таки Островский не сохранил жизнь Катерине, ведь ее страданий было достаточно, чтобы показать сущность окружающих Катерину людей? Я думаю, что Островский сам не мог противостоять року, висящему над Катериной. Рок оказался сильнее Островского».

А потом с места начал говорить Руслан: «Кудряш и Варвара делают вид, что не происходит ничего особенного. Как дождевые черви… они становятся только активней после обильного дождя. А молнии, гром грозовой их не пугают! Привычное дело».

На третий урок к ним привели маленьких детей и предложили провести целый творческий час наедине. Руслан хмыкнул и уткнулся в тетрадь. По Катьке явно было видно, что она не знает, как обращаться с детьми.

Яна отложила в сторону «Обыкновенную историю» Гончарова и вышла вперед.

— Дорогие… мальчики и девочки! — произнесла Яна громким голосом. — Вы ведь любите сказки?

— Да! — робко произнес мальчик в широких и почему-то фиолетовых штанах.

— Герои сказок как инопланетяне, — кивнула девочка с белым бантиком.

— А мне кажется, что сказка… — Янка откинула от себя все лишние мысли. — Это… Это Мы! Ведь когда кто-то берет книжку, ее очень сложно положить на место. Потому что сказка притягивает и начинает командовать нами. Книжка светится, и она заставляет себя читать. А герои сказок ждут, когда же их освободят. Да?

Еще одна девочка потянула руку с листиком.

— Смотрите! Я нарисовала. Солнце вместе со звездами у домика Кощея Бессмертного — а у него усы и глазки…

В класс вошла и села за крайнюю парту директриса. Надежда Васильевна каждый день меняла платье. А еще она любила красный цвет, и на ней всегда было что-то красное. Либо помада, либо ногти с красным лаком, либо серьги. Сегодня красными были туфли на высоком каблуке.

Яна тоже вырядилась. Да, видимо, перестаралась. Она никогда не красилась в школе. Только на концерты или мероприятия в музыкалке.

Она очень боялась выйти перед детьми и своими одноклассниками. Казалось, что сейчас все будут тыкать в нее пальцами и обсуждать. Вечером у нее был конкурс в консерватории, и ей некогда было возвращаться домой и переодеваться. Жаль только, что Дима не оценит ее черную юбку и блузку с вырезом. Завтра она придет, как обычно, в синтепоновых штанах и теплой кофте.

— Яночка, прекрасно выглядишь, милая! Не зайдешь ко мне на минутку в кабинет, когда закончишь? — Надежда Васильевна мило улыбнулась и пошла к себе.

Яна быстро раздала вырванные листики из тетради детям и попросила нарисовать их любимых сказочных героев. Затем под взглядами одноклассниц тоже поднялась и подкинула яблоко. Не поймала. Яблоко покатилось куда-то под стол. Дети засмеялись. Яна вздохнула грустно и не стала его поднимать.

Директриса, Надежда Васильевна, сидела за рабочим столом. Преподаватели вышли куда-то. Кабинет был не очень большой, учителя на переменах ютились здесь же, в кабинете директора. И во время занятий все называли этот кабинет директорским, а во время перемен — учительской. Здесь стояло всего два стола и большой шкаф с учебниками. Ремонт еще не был завершен, и на окнах еще даже не висели занавески.

— Яночка, хочу тебе сказать, что ты — единственная девочка в классе, которая когда-либо занималась журналистикой…

Надежда Васильевна замолчала.

Яна взмахнула руками и быстро зажала их между ног.

— Ну… я бы так громко не стала об этом говорить… Это всего-то две глупые статьи… и темы там были банальные…

— И все же… — Надежда Васильевна аккуратно сложила книги на столе в стопочку и отодвинула в сторону. Казалось, она никуда не спешила, и разговор должен был затянуться. — Мы всегда хотели, чтобы наш специализированный класс стал не просто грантовым проектом на один год. Мы хотим воспитать целую плеяду талантливой молодежи, которая когда-нибудь будет заведовать и нашим телевидением, и газетами. Я хочу, чтобы вы стали редакторами наших газет. Чтобы уехали учиться в Москву, а затем вернулись и наполнили наш город культурой и настоящей, свободной, творческой атмосферой. Но для того чтобы нас спонсировали и дальше, нужно вас раскрутить. Ты меня понимаешь?

Яна понимала только, что вскоре она не будет мыть чашки и что ей предлагают что-то более интересное, чем просто сидеть на уроках. А Надежда Васильевна переложила книги на одну из полок шкафа.

— Вы мне больше напоминаете пушкинский Лицей… Да! И это — не громкие слова! Я хочу, чтобы и ваши книги когда-нибудь стояли на почетном месте на этой полке. К вам будут постоянно приезжать известные писатели. Но… писатели писателями, а мне хотелось бы работать со СМИ. В общем… в вашем классе, на мой взгляд, всего два человека, которых уже можно вовлекать в рабочий процесс. Это ты и Руслан.

У Яны на губах застыла странная улыбка. Ей было приятно, что ее выделяют из остальных учеников. Но Руслан… Он-то чем проявил себя?

— Зря ты сделала такое лицо, — строго произнесла Надежда Васильевна. — Он очень талантливый мальчик, и словарный запас, и начитанность у него лучше, чем у тебя. Уж не обижайся.

Яна насупилась.

— В любом случае, сейчас мы предлагаем тебе начать писать для одной маленькой газеты. А затем, если все получится, мы будем выходить на телевидение с новым молодежным проектом, и я хочу, чтобы вы с Русланом им занялись. Но об этом позже. А пока — вот тебе телефон редакции. Позвони и узнай, что им нужно. А вообще — никому пока об этом не говори. И еще… нарисуйте новогоднюю поздравительную газету, пожалуйста. Украсьте класс!